Читать книгу - "Золото Серебряной горы - Алла Озорнина"

В вагоне между тем становилось все тише. Разговоры смолкали, народ укладывался спать. Ушли и две дуры. Проводница переключила яркий свет на тусклый, ночной.

Бумажкин тоже собрался идти спать, как вдруг хлопнула дверь, ведущая в тамбур, и в конце коридора появилось двое мужчин. Впрочем, к ним больше подошло бы другое слово — мужики. Один из них был низкоросл, коренаст, с приплюснутым носом и узкими маленькими глазками. Другой — высоченный, худой, с носом, как у Буратино и выпученными глазами. Но Петьку поразила не столько их внешность, сколько одежда. Он подумал, что в таком наряде его родители даже на даче, в Перловской, постеснялись бы появиться, не то, что разгуливать по вагону. Но, судя по всему, у этих двоих просто не было костюмов на выход, как, наверное, и вообще мало-мальски приличной одежды. На обоих висели старые, вытянувшиеся, неопределенного цвета свитера, а широченные брюки были заправлены в длинные, до колен, сапоги, нижняя часть которых была сделана из кожи, а верхняя — из овчины. Такой необычной обуви Петька еще не встречал, и понятия не имел, как называется. Одним словом, эти двое явно не были представителями гнилой интеллигенции, как выразился бы папик и к которой относились Бумажкины и их окружение.

Дойдя до соседнего с Петькой окна, коренастый остановился.

— Постоим немного, — обратился он к своему длинноносому спутнику, — весь день продрых и теперь ни в одном глазу.

— Это ты можешь, дрыхнуть-то, — отозвался длинноносый. — Помнишь, на уроке географии еще Нина Петровна… — не договорив, он вдруг схватился за живот и расхохотался, — ой, не могу, Генк, ой не могу! Ты храпел, а все подумали… ха-ха-ха!

— Ну че ржешь-то? — обиженно произнес коренастый, — с каждым может такое быть… Вот если я сейчас начну про тебя вспоминать…

— А помнишь, помнишь, как ты тогда на географии храпел. Все еще подумали, что ты опять… ха-ха-ха! А ты — х-р-р, х-р-рр…

Бумажкин понял, что после долгой разлуки встретились одноклассники, и уставился в темное окно. Как-то его одноклассники там поживают? Как госпожа Самохвалова? Наверное, опять пошла на дискотеку с этим толстяком Поповым?

— Ну так че у тебя с кругосветкой-то? — успокоившись, спросил длинноносый.

— Дык че? Все нормально! Осталось только деньги найти…

— А много надо?

— Дык Васька посчитал, где-то около девяносто трех тыщ…

— Девяносто трех тыщ! — ужаснулся длинноносый.

— Долларов, — уточнил коренастый.

— Это где ж столько денег-то взять?

— Дык че, искать нужно… А остальное все готово. Лошади уже стоят…

Петька, которого до этого момента разговор бывших одноклассников не очень-то интересовал, поправил очки и уставился на странных приятелей. Особенно на коренастого. Ведь тот вовсе не производил впечатления заядлого путешественника, а уж тем более — человека, которому найти девяносто три тысячи долларов — раз плюнуть.

— Счастливый! — восторженно глядя на собеседника, произнес длинноносый.

— Да уж, — так, словно речь шла о каком-то пустяке, ответил коренастый. — Плохо только, что и Манька со мной собралась. Не пущу, говорит, одного. Как ты, говорит, по Парижам один ходить будешь? Еще уведет кто…

— Ясно дело, — отозвался собеседник, — ты — мужик видный! В Париже, говорят, баб — пруд пруди, а тут Манька рядом болтаться будет…

Петька снова поправил очки и придвинулся чуть поближе. Не заметили бы, что он прислушивается к их разговору. Но бывшие одноклассники были настолько увлечены своей беседой, что не обращали ни малейшего внимания на рыжего веснушчатого мальчишку, который стоял в двух шагах от них. Между тем, Петька чувствовал, что там, где речь идет о путешествии, они отнюдь не прикалываются, а разговаривают совершенно серьезно.

— Из Америки-то давно? — спросил длинноносый.

— Неделю назад, как уехал…

Длинноносый вздохнул:

— Счастливый… А я вот пять лет, как там не был…

Петька в недоумении протер очки. Еще один путешественник…

— Ну и че, как там народ-то поживает?

— Да как пять лет тому назад жил, так и сейчас живет… — ответил, судя по всему, только что вернувшийся из Штатов, коренастый. — Энтим летом, правда, событие произошло огромадное…

Петька еще на полшага придвинулся к одноклассникам. Никакой реакции! Странные какие-то люди. Другие бы взрослые давно бы погнали его отсюда, а эти — хоть бы что!

— Че такое? — спросил длинноносый.

— Старый-то рудник помнишь?

— Ну…

— Так вот. Кто-то слух пустил, что на отвалах золотишко есть…

— Странно… Там же серебро добывали…

— Вот то-то и оно! И тут вдруг о золоте заговорили…

— С чего это вдруг?

— А вот с того… Кто-то сказал, будто Епачинцев…

— Погоди, кто такой — Епачинцев?

— Тьфу ты, дурья башка! Ну горный инженер, который еще в семнадцатом году прошлого века исчез…

— А, так бы сразу и сказал. А то скачешь со столетия на столетие… Попробуй угнаться… Ну и что твой Епачинцев?

— Ну вот, взял и сбил меня с мысли… Все, вспомнил. Так вот, кто-то сказал, будто Епачинцев в свое время проговорился, что в том руднике золото есть… А тут вдруг возле отвала кто-то грузовик увидел, и в тот грузовик базальт кидали… Ну, куски пустой породы. Вот и решили, что там, стало быть, золото. Че там началось, не передать! Все с раннего утра, с тележками, с колясками — к старой шахте, тащат базальт к себе домой, дворы им завалили… Ужас!

— И ты, конечно, в первых рядах…

— Я? Ты че, опупел? Я ж к кругосветке готовлюсь! Тут уж либо путешествовать, либо золото искать…

— Вот дурак! Нашел бы, того глядишь, на девяносто три тыщи долларов и сдал бы его…

— Прям, мне же силы беречь нужно, — обиделся коренастый и отвернулся к окну.

Минуты две друзья молчали.

— Ну ладно тебе, — не выдержал длинноносый. — Че дальше-то было? Нашел кто золото, нет ли?

— Да, кстати, Ваську Петрова помнишь? Ну боров такой здоровенный, еще в Индонезии живет?

— Ну…

— Так вот он три тыщи выиграл. В «Русское лото».

— И че?

— «Че-че», пропил. За два дня.

— А-а-а… — понимающе протянул длинноносый.

Снова возникла пауза. Бумажкин опять протер стекла очков и придвинулся еще на полшага. Теперь он вообще уже ничего не понимал. Америка, Индонезия, в которой почему-то живет Васька Петров и играет в «Русское лото», какой-то старый рудник… Тогда этот коренастый откуда?