Читать книгу - "Новый век начался с понедельника - Александр Омельянюк"

Так Иван легко и непринуждённо заработал среди сокурсников славу «несгибаемого члена».

Мать Ивана в этот период хорошо зарабатывала, будучи Главным экономистом и плановиком по сельскому хозяйству в одном из Совнархозов, затем Главным бухгалтером в Министерстве сельского хозяйства РСФСР.

Поэтому её семья ни в чём не нуждалась.

Иван вспоминал, как его друг юности Генка, из-за потерянных, от в руках взорвавшейся гранаты, пальцев, прозванный «беспалым», позже, уже в зрелом возрасте, признался, что дружил с ним, потому, что в их семье всегда был белый хлеб, которым Анна Петровна периодически и бескорыстно почивала друга сына.

После института Иван получил распределение в Ташкент, который с помощью всего Союза оправлялся после разрушительного землетрясения 26 апреля 1966 года. По прибытии в столицу солнечного Узбекистана молодой специалист окунулся в почти в 50-и градусную жару.

Иван пешком пошёл искать Минздрав республики. По дороге, с непривычки, от жары и духоты упал в обморок.

Очнулся от капель холодной воды, падающих прямо на лицо.

Увидел склонившегося над собой старого, бородатого, почти чернолицего аксакала в пропитанной потом, потерявшей цвет и форму, тёмно-грязной тюбетейке.

Старик, присев на корточки, от чего полы его засаленного грязно полосатого халата полностью закрыли собой его ноги, окунал свой посох в арык и осторожно стряхивал капельки ещё ледяной воды на лицо Гудина.

Когда тот открыл глаза, старый добрый узбек с улыбкой спросил:

– «Ну, что, урус, очнулся?!».

Помогая ему подняться, он нахлобучил на ещё ошалевшего юношу свою, только что смоченную в ледяной воде арыка, тюбетейку.

Иван весьма учтиво, хотя ещё с кислым выражением лица, поблагодарил того, возвращая доброму старцу его, уже выжатый, бесценный реквизит.

Позже Иван вспоминал этот случай в контрасте с другим.

Со временем, привыкнув к местной жаре, климату, обычаям, он, к своему немалому удивлению, неожиданно и даже очень сильно простудился.

На работе Иван часто и длительное время пользовался кондиционером, наслаждаясь потоком упруго прохладного воздуха.

В результате этого заработал себе острый нефрит.

По приезде в столицу Узбекистана, Гудин получил назначение Минздрава в Кожно-венерологический институт заведующим отделом по борьбе с проституцией, вернее её последствиями.

В те, послевоенные годы, будучи городом «хлебным», приютившим беженцев из западноевропейских земель СССР, Ташкент являл собой интернациональную Мекку, вобравшую в себя обычаи, нравы и быт различных народов нашей многонациональной огромной страны, в том числе и негативные, т. е. в настоящую клоаку.

Работа Ивана Гавриловича, в основном, сводилась к анализу крови и мазков на сифилис (реакция Вассермана) и прочие венерические болезни.

Однако непреодолимая страсть к биологическим исследованиям бесследно не прошла. Ещё в последние студенческие годы и в первые годы самостоятельной работы он с большим интересом исследовал размеры вагин и клиторов своих любовниц и пациенток. Больше всех его удивила некая Мария. Иван Гаврилович как-то взахлёб начал рассказывать Платону Петровичу об этом случае, но тот с плохо скрываемой брезгливостью быстро и решительно прервал его, дав тому лишь рассказать о случае, когда одна из его любовниц, войдя в экстаз, вдруг начала лизать, царапать и кусать его, при этом, ползая по его телу, изощрённо извиваясь на нём. Иван сознался, что тогда он не на шутку испугался и быстро слинял от своей сладострастной пантеры. Серологией в Ташкентском институте Гудин прозанимался 3 года, когда его перевели заведующим отделом иммунологии в Институт охраны материнства и младенчества, ставшим впоследствии Институтом педиатрии.

В то время, в борьбе за рекордные урожаи хлопка, его листья травили, посыпая их пестицидами для полного уничтожения, что обеспечивало удобство сбора урожая хлопкоуборочными комбайнами.

Поэтому вода в арыках была причиной гепатита у большей части населения Узбекистана. А различные заболевания печени теперь стали обычным явлением у жителей столицы этой Среднеазиатской республики.

В первый же год работы в Ташкенте заметного Ивана оженили на татарке Ларисе – третьей дочке полковника КГБ Зарипова из охраны Первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Ш.Р.Рашидова. Местный крупный начальника дал и за младшую дочку большой калым. На следующий год родился первенец – Олег. Через десять лет, в 1977-ом году, – Павел.

Но Ивану были совершенно не по нутру местный быт, традиции, нравы и обычаи. Да и в таком климате он не собирался жить вечно.

Так, что ему постепенно надоела его семейная, однообразно сытая, беспечная и обеспеченная жизнь, и наш пострел стал мечтать возвратиться в Москву.

И было бы счастье, да несчастье помогло.

В 1979 году очередной любовницей 37-летнего ответственного медицинского работника Ивана Гавриловича Гудина стала красивая, молодая узбечка Гуля – дочь генерала, заместителя начальника МВД республики.

Лишившись на работе девственности от высокопоставленного русского, которых в Узбекистане в то время особо почитали, та с гордостью поделилась радостью с подружками.

Вскоре слух дошёл и до отца, который рассвирепев, пообещал убить негодяя.

С ещё большей скоростью слух о решительных намерениях генерала долетел обратно до Гудина, и тот, не на шутку испугавшись варваров-азиатов, в течение суток, бросив жену и сыновей, сбежал обратно домой, в Москву, под защиту материнского крыла. И тайно помог ему в этом, по просьбе тестя, сам Шараф Рашидович.

Да ну их, этих азиатов, с их отсталостью! Потрахаться толком-то не дадут нормальному человеку! – сокрушался тогда Иван.

А предмет его похоти без проблем заштопали и, невинную, благополучно выдали замуж за сына другого генерала МВД Узбекистана.

Не без помощи матери, ставшей к тому времени влиятельным партийным работником, Иван Гаврилович обосновался в Москве, и стал работать врачом сексопатологом в лаборатории «Семьи и брака» НИИ «Акушерства и гинекологии АМН СССР».

Затем он перешёл в НИИ «Общей и коммунальной гигиены» АМН СССР, руководимым академиком Г.И. Сидоренко.

В этот период Ивана особо домогалась 27-и летняя врач Вера, которая всегда вела себя очень активно со всеми коллегами-мужчинами, из-за чего её вскоре направили на переобучение и повышение квалификации.

Иван рассказывал, что как-то он, задремав, и видимо во сне увидев свою, активно удовлетворяющую его, Веру, засопел и зачмокал от удовольствия. А, уже просыпаясь, неожиданно, непонятно к кому обращаясь, под всеобщие улыбки присутствующих, тихо, в полголоса, изрёк:

– «Да, жалко! Теперь Верунчик обучается и повышает свою квалификацию на других пенисах!».

Слушая этот рассказ Гудина, Платон, как всегда, не удержался от хохмы и комментария: