Читать книгу - "Пасьянс Даймонда - Питер Ловси"

– Через миссис Танака?

– Послушайте, мне грозил полный крах. Стоило кому-нибудь из журналистов подобраться к миссис Танака, и все бы пошло прахом. Она бы сразу раскололась и выложила все, что касалось доктора Масуда. Открылась бы ее связь с «Манфлексом». Всполошились бы все умники, которые копали под ПДМ3. Следовало действовать быстро. Но я не мог справиться с проблемой один.

– И вы обратились к своим друзьям из мафии, а те заказали миссис Танака?

– Они не мои друзья, и я не имею никакого отношения к убийству.

– Но вы держали их в курсе событий. Миссис Танака, прежде чем вылететь с Наоми в Нью-Йорк, должна была связаться с вами.

– Поймите, мне дышали в затылок. Когда Мэнни совершил самоубийство и назначил своим преемником Дэвида, мои планы…

– Ваши планы вылетели в окно? – Даймонд улыбнулся, хотя не рассчитывал на ответный смех собеседника. И был прав.

– Я пришел в ужас, узнав, что́ они сделали с миссис Танака. Испугался, что девочка тоже погибла.

– Я не слышал, чтобы мафия убивала детей.

– Я тоже.

– А вот меня они решили утопить в Гудзоне и подумали, что преуспели, – заметил Даймонд.

– Вы слишком близко подобрались к истине. И когда назначили встречу с Дэвидом Флекснером, им пришлось действовать.

– Но как это было организовано? Я правильно понимаю, что в кабинете нового председателя стояли «жучки» и вы снабжали своих дружков из мафии информацией?

– Меня запугали. Эти люди ничего не прощают.

– Следовательно, все так и было.

– Да. – Липман, поколебавшись, добавил: – Я должен извиняться?

Даймонд пожал плечами. Теперь он мог проявить великодушие.

– Какова ваша цель приезда в Иокогаму?

– Простая: ликвидация миссис Масуда. Но я делал это по принуждению. Сам находился на волоске от гибели. Те двое, что прилетели со мной, боевики мафии. Меня обязали привести их к цели, а Наоми служила наживкой. Они планировали убить мать, а дочь оставить в живых и где-нибудь бросить.

– Неужели вы поверили, что они вас пощадят?

Липман на мгновение задумался.

– Может, и нет. Я уже сказал, что рад, что все завершилось. И когда придет время, готов дать показания в суде. Я был полным идиотом, но не хотел никакого насилия.

Поднимаясь, Даймонд почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он был уже не той бездушной боевой машиной, что раньше.

– Вы, мистер Липман, небрежно заметили, что готовы были обречь энное число больных Альцгеймером на серьезные осложнения с печенью, а возможно, и смерть лишь для того, чтобы разбогатеть и обеспечить себе успех. По-моему, это равносильно убийству.

– Вы уезжаете? – спросил американец, пропустив мимо ушей обвинение.

– Улечу ближайшим рейсом.

– А что будет со мной?

– Этот вопрос вам лучше задать адвокату. Могу предположить, что вас со временем экстрадируют для дачи показаний против Массимо Гати и его команды.

Липман вздрогнул.

– За решеткой вы будете чувствовать себя в безопасности. Обычно в подобных случаях делают пластическую операцию.

Когда Даймонд уходил, его остановил кто-то из служащих и пригласил в другой кабинет, где его ждали пока еще незнакомая ему Юко Масуда и Наоми. Переводчица находилась рядом. Доктор Масуда держала дочь за руку. Они с Даймондом поклонились друг другу, и японка произнесла небольшую речь:

– Она говорит, что узнала о всех тех неприятностях, которые вы накликали на себя, решив помочь ее дочери, и с какой опасностью столкнулись сами. Вы спасли жизнь и ей, и Наоми.

– Это заслуга господина Ямагаты, – возразил Питер.

– Она настаивает, что обязана своей жизнью вам. И хотела бы каким-то образом отблагодарить.

– В этом нет необходимости.

– Простите, если решусь сказать от себя, – сказала переводчица. – Таковы наши обычаи в Японии. Придумайте какую-нибудь малую услугу, чтобы она могла облегчить груз долга, который вынуждена теперь нести. Нечто небольшое, но существенное.

Даймонд посмотрел на Юко Масуда:

– В таком случае я бы хотел подержать ее дочь за руку.

– Думаю, этикет будет таким образом соблюден.

Японка выслушала и кивнула. Наоми стояла рядом с матерью и смотрела в стену. Даймонд шагнул к ней и протянул руку. Доктор Наоми сказала что-то по-японски.

И девочка вложила свою ладошку в ладонь Питера. Она не подняла головы и больше ничего не сделала, но и этого было достаточно. С точки зрения японки, этикет был соблюден, а отнюдь не сентиментальный Питер ощутил ком в горле.

Потолок в цокольной квартире на Эдисон-роуд так и остался недокрашенным.

– Завтра куплю краску и займусь, – пообещал Даймонд.

– Какое снижение уровня после твоего мирового турне.

– В домашней жизни есть свои прелести.

Жена слабо улыбнулась:

– Кто это говорит? Тот самый решительный мужчина, о котором я читала утром в газете?

– Решительный мужчина? С моей-то фигурой? – Питер рассмеялся.

– Ты не воображаешь себя борцом сумо?

– Ни в коей мере.

– В газете написано, что ты перекинул вооруженного бандита через спину. Ты чемпион Британии по сумо.

– Отстань!

– Правда. Хочешь, убедись сам.

– Чепуха, мы с тобой прекрасно это знаем. Я рад, что снова дома, с тобой.

– Кстати, ты про кроссовки помнишь?

– Извини, дорогая, не представилось возможности.

– Я бы не завела этот разговор, но ты сам звонил мне из Нью-Йорка и уточнял размер.

Даймонд резко поднялся и запустил руку в сумку, где лежало все, что он привез из Японии. На свет появилась обувная коробка.

– Вот. Купил вчера в обувном магазине в Иокогаме. На вид не такие удобные, как американские, но мне сказали, что хорошо сидят на ноге. Их там называют гэта.

Жена подняла крышку и нахмурилась. Вынула пару маленьких традиционных сандалий из дерева и кожи.

– Разве это кроссовки?

Даймонд покачал головой. Он хотел назвать их японскими кроссовками, но понимал, что это было бы слишком.

Стефани сняла туфли и примерила сандалии.

– Впору?

Она прошлась по комнате.

– Ладно. – Жена шутливо ткнула Питера пальцем в живот. – Для дома сойдут.

– Вот и отлично. – Он вынул из сумки сандалии Ямагаты. – Мне подарили такие же, и я собираюсь их иногда носить.