Читать книгу - "Лучший полицейский детектив - Вадим Молодых"

Через четверть часа он уже брел между деревьев. Узкая полоска саженой рощицы подходила почти к самому дому, на противоположном конце лесопосадки проходила дорога, за ней простиралось поле. А за полем вставал большой смешанный лес.

В том лесу Савичев и похоронил свою кошку. Далеко от дома, километра за три от него. Если учесть, что его дом стоял на самом краю микрорайона, то такое удаление спасало место вечного покоя Нины Риччи от любителей пикников. Или почти спасало.

На прогулки и пробежки Савичев всегда выходил рано утром. Это объяснялось тем, что в присутствии людей он ощущал дискомфорт.

Савичев приближение живых существ чувствовал на таком расстоянии, которое позволяло ему встречи с ними избежать. С четверть века назад и чуть позже этот дар — Божий, конечно же — несколько раз спасал его от гибели. Спецназовец Савичев чуял приближение двуногих животных, готовился к встрече с ними и выходил победителем.

Спецназовцы то ли так называемой профессиональной деформации личности подвергаются, то ли в спецназ набирают исключительно пессимистов и мизантропов. Савичев в спецназе двенадцать лет прослужил. Ни в светлое будущее человечества, ни в доброе начало в людях он не верил. Даже до того, как его в спецназ перевели, не верил.

Знак, вырезанные на стволе дерева соединенные латинские N и R, он без труда нашел. Двадцать шагов от начала тропинки, ведущей в глубину леса, потом идти перпендикулярно ее направлению. Пройти метров тридцать, чтобы увидеть еще на одном стволе соединенные литеры латиницы. Чуть дальше — сломанное дерево, крона которого уперлась в землю. Подход к дереву преграждает густой кустарник.

Раздвигая ветви кустарника, Савичев добрался до дерева. На небольшой — метр на полтора примерно — плешке даже опытный глаз сейчас не найдет невысокий плоский холмик, засыпанный преждевременно опавшей от жары листвой. Савичев похоронил кошку в коробке из-под импортной обуви. И коробка за полтора года, похоже, не сгнила. Потому и могилка не просела.

— Привет, диверсантка, — тихо произнес Савичев, присаживаясь на корточки.

Риччи отличалась вспышками необъяснимой ярости, вдруг ни с того, ни с сего начинала царапаться и кусаться. Вроде бы объяснялось это «полудикой» породой — не совсем чистая «ангора».

— Что, диверсантка, затаилась, спряталась? Эх, ты… Ну, на что это похоже?

Он так всегда укорял кошку, когда она впивалась зубами в его руку — «ну, на что это похоже?»

Только тут, около могилки, под сломанным деревом, Савичев чувствовал себя по-настоящему одиноким. Начинал разговор с кошкой и почти после каждой фразы повторял: «Молчишь? Ну, на что это похоже?»

Но сейчас он не успел начать привычный монолог.

Его по-звериному чуткий слух уловил внезапно возникший звук. Звук усиливался. Похоже, его источник приближался.

Автомобиль? В такую рань? Кто-то едет порыбачить? Но с той стороны на машине не проехать к озерам. Лес здесь густой, колеи нет, только тропинки.

Впрочем, в той стороне, откуда звук доносится, есть поляна, довольно большая. Отсюда до поляны — метров сто или чуть больше. А попасть на нее на машине можно только с асфальтированной дороги, по просеке.

На пикник кто-то выбрался? Место, конечно, подходящее, но время… Охотники?

Звук прекратился. Тишина стояла прозрачнейшая, нарушаемая только шорохом падающих листьев.

Мгновенье, минута, другая, третья… Замерев, Савичев напряженно вслушивался.

И тут чей-то заполошный крик раздался. Странный крик.

Савичев выпрямился. Чисто рефлекторно выхватил нож из кармана на голени. Костюмчики эти камуфлированные нынче на каждом углу продаются, вроде бы для использования только в «мирных целях». Но вот карманы на голенях для чего-то пришиты. Для охотников, наверное. Охотников и охоту Савичев презирал и почти что ненавидел. Невелика доблесть шарахнуть картечью по тому же несчастному кабанчику, зная, что шансы выжить у животного в схватке с двуногой тварью минимальны. А ты, добытчик хренов, попробуй пойти на зверя безоружным.

Савичев когда-то носил на правом голенище диверсионный нож-стропорез. Сейчас у него нож чуть поменьше, самодельный, но Савичев и с такой «игрушкой» сможет противостоять троим-четверым отморозкам — конечно, при условии, что у них нет «стволов».

А уж отморозков нынче едва ли не на каждом шагу можно встретить.

Савичев, пригнувшись, выбрался из гущи кустарника и пошел в том направлении, откуда только что услышал крик.

Шел быстро, почти бежал, но шума производил очень мало.

Опять крик. Что-то это крик Савичеву напомнил… Так кричат сумасшедшие. Или люди, одержимые животным страхом. Перед лицом неминуемой смерти. Он достаточно навидался и наслышался последних.

Лес поредел. Теперь Савичев перемещался, сильно пригнувшись.

Выбрался почти на самый край леса, присел за толстым стволом многолетнего дуба.

— Мать-перемать! — выдохнул негромко. — Менты!

Милиционеров было трое, в форменных куртках. Двое, обращенные к Савичеву спинами — точнее, задами — что-то катали по земле. Или прижимали к земле.

Савичев присмотрелся и понял: не что-то — кого-то. Третий мент, стоявший к Савичеву боком, пинал ногами человека, лежащего на земле.

Но еще и четвертый был, в гражданской одежде. Он приближался к группе со стороны автомобиля, серого «автозака».

Мужчина в гражданской одежде подошел к лежащему и ударил его ногой. По голове или по верхней части туловища, Савичев не мог определить — один из ментов закрывал обзор.

Одним ударом мужчина в гражданской одежде не ограничился, пнул лежащего еще три раза. Бил, словно по футбольному мячу: отходил на полшага назад, быстро подавал тело вперед, с размаху выбрасывал ногу.

Лежащий никак на удары не реагировал: не кричал, тело его не двигалось.

И тут Савичеву показалось, что он узнал мужчину в гражданском. Где-то он видел его лицо. Характерные высокие залысины, тяжелая нижняя челюсть.

Когда-то обстоятельства, образ жизни приучили — или вынудили — Савичева принимать решения в доли секунды. Не рефлексировать, не заниматься долгим взвешиванием «за» и «против», но действовать, доверяясь интуиции и многолетнему опыту.

И сейчас он не рефлексировал.

Издал громкий свист и наблюдал реакцию людей — или нелюдей — на поляне.

Как и следовало ожидать, все четверо повернулись в его сторону. Один из милиционеров выхватил из кармана куртки пистолет.

Савичев навскидку определял расстояния и ошибался ненамного. Расстояние от него до мента с пистолетом — метров сорок или чуть больше. Так называемая прицельная дальность «макара» — пятьдесят метров. На самом же деле гарантированно поразить цель из этого пистолета можно лишь на вдвое меньшем расстоянии.

Конечно, знание возможностей «макара» позволило Савичеву принять именно такое решение. Столкнись он с этой четверкой лоб в лоб, Савичев действовал бы по-иному.

Сейчас возникла ситуация, вполне