Читать книгу - "Замок в облаках - Керстин Гир"

Егоров сдержал своё обещание и вложил в Замок в облаках крупную сумму. Роман Монфор сначала был против этой затеи, однако быстро понял, что с Егоровым можно заключить гораздо более выгодную (и при этом абсолютно законную) сделку, чем с его старым приятелем Буркхардтом. И так как Монфор всегда предпочитал дружбе звонкую монету, он согласился на предложение Егорова. После этого он, правда, вышел из дела, официально переписав свою долю участия в Замке в облаках на Бена, которого Егоров назначил управлять отелем вместе с Руди Рохлей. В последний раз мы виделись с отцом Бена в марте, когда он объявил нам, что расстался со своей тогдашней пассией в Сьоне и переезжает во Франкфурт, к Маре Маттеус. Похоже, они оба серьёзно влюблены. Настолько серьёзно, что назначили на следующую весну свадьбу, которую собираются праздновать в Замке в облаках. Подумать только! К тому времени капитальный ремонт, который шёл полным ходом, должен был закончиться. Егоров бережно обращался с традициями отеля, но одновременно вложил в него средства, предполагавшие его полную реконструкцию – от фундамента до мансард под самой крышей (а не только ремонт номеров и люксов, как обычно).

Строительные леса, закрывавшие фасад, убрали только на прошлой неделе, и Замок в облаках уже сиял в новом блеске.

За раздумьями я почти дошла до подъездной площадки и услышала пение Павла, доносившееся из широко открытого подвального окна прачечной. Павел пел печальную песенку Шуберта «Пастух на скале», в которой несчастный влюблённый взывает к возлюбленной, оставшейся в долине. Но вместо слов «в глухой тоске скитаюсь я меж каменных теснин, надежды свет не для меня, я вновь совсем один»^[23] Павел бодро выводил: «В глухой Москве, в Китае я муж каменных тех Нин, надежды свет не для меня, я в нос совсем един». Я решила не выяснять, как именно он понимает текст Шуберта, тем более что припев он пел более-менее правильно, и, направляясь к главному входу в отель, замурлыкала себе под нос: «Сердца летят на небеса, движимы волшебством». Ах!..

Самые глобальные изменения в Замке в облаках происходили в подвале, причём не в прачечной, а в спа-центре. К нему пристроили террасу с шезлонгами и большой открытый бассейн, а в леднике, где когда-то хранили продукты, сейчас оборудовали русскую баню. Господин Хеффельфингер был вне себя от счастья: Егоров предоставил ему полную свободу во всём, что касается оформления спа-центра. Стелла Егорова тоже отнеслась к этому вопросу с энтузиазмом и настояла на том, чтобы в ассортимент услуг спа-центра входил целый ряд косметических процедур, без которых, по её мнению, он не заслуживал своего названия. Не только потому, что теперь она решила часто наезжать сюда сама, но прежде всего потому, что она собиралась приглашать в отель своих многочисленных знакомых, знаменитостей со всего света, и Замок в облаках должен был удовлетворять их многочисленным требованиям.

Действительно, на следующий год к нам собиралась приехать куча народу, а последние номера на рождественские праздники были раскуплены ещё в апреле. К нашему величайшему удивлению, на Новый год Буркхардты снова забронировали Большой башенный люкс, и я, честное слово, радовалась тому, что вновь увижу Дона. Кто бы мог подумать!.. Но ещё больше я радовалась тому, что на Новый год к нам планировали приехать и Барнбруки в полном составе, в том числе Грейси, Мэдисон и Эми, с которой мы часто переписывались. Грейси и Мэдисон теперь активно занимались карате и готовились стать тайными агентами, когда вырастут.

Иногда я задавалась вопросом, действительно ли Тристан, его дедушка и прочие члены тайного общества, на которое Брауны якобы работали, вернули голубой бриллиант из колье в индийский храм. В любом случае, здесь, наверху, мир, несомненно, находился в полном равновесии. По вечерам фрейлейн Мюллер по-прежнему тайком дымила сигарой из своего окошка. Каждый третий вторник Павел, месье Роше и старый Штукки играли в прачечной в скат^[24]. Шеф-повар регулярно орал на своих подчинённых, а мадам Клео усердно заботилась о том, чтобы уровень сахара у нас в крови, упаси бог, не понизился.

Не хватало только Яромира. Стало известно, что он был тайным агентом чешской службы безопасности, расследовавшим махинации Буркхардта-старшего, который владел многочисленными мусоросжигательными и мусороперерабатывающими заводами в Чехии и которого давно подозревали в отмывании денег. Яромир и господин Хубер (получается, он полностью провалил порученное дело и до сих пор не подозревал об этом) были знакомы, потому что раньше оба служили в Интерполе. В то утро, когда мы познакомились с Тристаном, господин Хубер специально ходил в общежитие для персонала, чтобы поговорить с Яромиром. Коллеги пообещали друг другу молчать о том, что они не те, за кого себя выдают. Так как Буркхардт-старший больше не использовал Замок в облаках для того, чтобы проворачивать свои тёмные делишки, Яромиру было больше нечего здесь делать. Мы отпускали его скрепя сердце: тайный агент там или нет, но он был лучшим завхозом, когда-либо работавшим в отеле. К счастью, Яромир пообещал, что когда-нибудь приедет к нам в отпуск и привезёт семью.

Кстати, вероятность того, что Егоровы никогда не заметят подмену колье, была весьма велика: Стелла Егорова обожала его и не желала с ним расставаться ни за какие деньги. Она считала, что лично нейтрализовала проклятие, связанное с бриллиантом «Надежда».

Я толкнула вертящуюся дверь, медленно пересекла фойе, кивнула Дениз на стойке регистрации, погладила рыжую Запретную кошку, которую, строго говоря, можно было больше так не называть, потому что ей никто не запрещал жить в отеле, и договорилась с месье Роше в четыре часа вместе попить кофе.

В своей комнате я широко распахнула окно и выглянула наружу в поисках стайки Хуго. Я больше не жила в маленькой мансарде наверху: как и все остальные комнаты в южном крыле, её сейчас ремонтировали. Вместе с Беном мы теперь занимали номер 210. Это был угловой номер с балконом и двумя окнами, одно из которых выходило на юг (из него была видна долина, а за ней – вершины-четырёхтысячники), а другое – на запад (перед ним росла моя хорошая знакомая – Полумесячная ель). Я предвкушала, как совсем скоро, когда ещё немного похолодает, буду топить здесь камин. Фрейлейн Мюллер и её команда горничных получили указание не заглядывать сюда: мы предпочитали сами наводить у себя порядок. Я мысленно представила себе, как фрейлейн Мюллер заправляет нашу с Беном постель, – бр-р-р! Фрейлейн Мюллер по-прежнему была со мной строга. Но даже она не придралась бы к тому, как я заправляю нашу постель. Я даже клала по традиции на наши подушки мини-шоколадки. Каждый день по две штуки.

Иногда я скучала по своей маленькой каморке и по странным звукам, которые издавали трубы в её стене. Возможно, на рождественские каникулы мы с Беном снова переедем туда и освободим номер 210 для гостей отеля, ведь он был одним из лучших. На осенних каникулах нас навещали мои родители и братья, и Бен непременно хотел поселить их в Большом башенном люксе. Перед знакомством с моей семьёй Бен ужасно нервничал – похоже, он боялся, что может не понравиться моим родным. На этот счёт я могла успокоить его. Во-первых, у него был школьный аттестат. Во-вторых, после реконструкции отель превратился в исключительно экологичное заведение (спасибо Егорову!), от чего моя мать пришла в восторг. И в-третьих, мне было совершенно всё равно, что мои родители подумают о Бене.