Читать книгу - "Заклинатель - Лейтон Грин"

скальпель. Им он перерезал толстый ремень, удерживающий правое запястье Ньи, поднял вверх ее руку, потом дал упасть. Потерявшая чувствительность от долгой неподвижности конечность бессильно упала. Нья тихо постанывала. Грей заметил, что ее ноги уже не привязаны, подумал: «Он собирается забрать ее отсюда» – и шагнул вперед. Он не позволит негодяю уйти с ней. Н’анга сильнее прижал нож к шее Ньи, и под лезвием проступила тонкая полоска крови.

Разъяренный Грей заметался по пещере, глядя на происходящее. Нья не шевелилась и явно была не в состоянии куда-то идти. Н’анга что, собирается нести ее? У него ничего не выйдет.

Бабалаво освободил вторую руку своей пленницы, нагнулся, поднял ей голову, посадил. Только тут Грей смог как следует разглядеть, что сделал с ней Н’анга. Бедра, живот и бока Ньи превратились в месиво освежеванной плоти и сочащейся крови. Грей поперхнулся и отвел взгляд.

Его захлестнула чистая примитивная ярость. Хотелось броситься прямо на Н’ангу, но на этот раз он смог сдержать себя.

Н’анга встал за Ньей и прижал ее голову к своей груди. Нья попыталась поднять руки, и они действительно сдвинулись на несколько дюймов, но на этом силы у нее иссякли. Жрец положил скальпель на алтарь, по-прежнему прижимая нож к горлу своей пленницы, и потянулся к полке. Оттуда он достал шприц с длинной иглой.

Грей знал, для чего используют иглы такого размера. Н’анга собирался ввести Нье дозу адреналина. Дать ей ровно столько энергии, чтобы она могла уйти отсюда своими ногами.

Грей не мог позволить Н’анге увести девушку, но не знал, как подойти ближе, не подвергая ее опасности. Бабалаво вонзил иглу в бедро Ньи, и та рывком выпрямилась.

Она замолотила в воздухе руками, но успокоилась, когда Н’анга обхватил ее сзади. Он сильнее прижал лезвие к горлу женщины, сказал что-то ей на ухо. Глаза Ньи нашли Грея, моля о помощи. По щекам ее бежали слезы.

Инъекция придала Нье сил, но их не хватило бы, чтобы сопротивляться настолько крупному мужчину, тем более с ножом у горла. Н’анга завел ей руки за спину, крепко сжал, стянул Нью со стола, поставил на ноги и повел вдоль стены к дальнему тоннелю. Нож по-прежнему прижимался к ее шее, а она не сводила глаз с Грея. Жрец прикрывался ею как щитом, чтобы Грей не вздумал воспользоваться пистолетом, а когда тот сделал к ним несколько шагов, Н’анга сильнее надавил на нож, и из-под него снова выступила кровь. Грей остановился, цепенея от отчаяния. Если они сумеют выбраться из пещеры, Нья будет потеряна. Он потратил столько сил, чтобы ее найти; неужели это всё зря?

Н’анга и Нья успели отойти от стола всего на несколько шагов. Грей опять мельком увидел изувеченный живот Ньи, и его внутренности завязались узлом. Подстрелить жреца, не задев Нью, практически невозможно. Но Грей знал, что она предпочла бы погибнуть от его пули, чем умереть под пытками в руках садиста.

Грей снова поднял пистолет. Н’анга увидел это, и стало заметно, как напряглась его рука с ножом. Нья посмотрела прямо на Грея. Ее глаза встретились с его, ее прекрасные теплые глаза.

– Застрели его, – прошептала она.

Н’анга сделал еще шаг, вместе с ним шагнул и Грей. Чем дальше отходит жрец, тем сильнее возрастает риск очередного коварного трюка. Со всем этим нужно кончать немедленно. Придется попытаться прострелить Н’анге бедро, надеясь, что от шока он выронит нож. Грей прицелился. Его рука была тверда, а мысли витали где-то далеко.

Дальнейшие события в первый миг показались нереальными.

Большая рука обвила шею Н’анги, другая вцепилась в запястье под сжимавшим нож кулаком у горла Ньи и медленно отвела его в сторону. Н’анга сопротивлялся, но невесть откуда взявшаяся рука была сильнее.

Грею потребовалось несколько мгновений, чтобы осмыслить происходящее, потому что крупная фигура Н’анги заслоняла происходящее у него за спиной. Его глаза проследили непонятную руку до плеча, а потом разглядел в тени знакомое лицо профессора, который, напрягая все силы, не давал ножу оборвать жизнь Ньи.

Жрец, пятясь, оказался слишком близко к Виктору, а тот вовсе не был без сознания.

Грей все еще не решался выстрелить. Он бросился к Н’анге, чтобы выхватить у него нож. Но опоздал.

Когда он подоспел, глаза жреца выпучились от боли. Грей перевел взгляд ниже и увидел в руке у Ньи скальпель, наполовину торчавший из живота Н’анги. Она рванула его в сторону, вспарывая брюшную полость своему мучителю. Н’анга обмяк и схватился за живот, откуда валились наружу внутренности.

Виктор, который всё так же держал Н’ангу на весу за шею, всадил нож бабалаво ему в спину. Н’анга осел, и Виктор позволил ему упасть к ногам Грея. Его багровые одеяния окрасились в более темный цвет.

Грей прицелился ему в голову.

– Подожди, – остановила его Нья.

Грей опустил пистолет и тронул Н’ангу носком ботинка. Тот молчал и даже не стонал от боли. Настороженно следя за неподвижной фигурой, Грей легонько тронул Нью за плечо.

– Выбор за тобой.

Нья не сводила глаз с тела на полу.

– Сколько ему осталось? – ровным голосом спросила она.

– Максимум час, может, меньше. Он умрет ужасной смертью.

– Есть шанс, что он выживет?

Грей осмотрел раны, взглянул на вывалившиеся внутренности, лужу темной крови на полу пещеры.

– Ни малейшего.

– Тогда оставь его умирать в одиночестве. – Нья показала на яму. – Там.

62

Две недели спустя они собрались все вместе по просьбе Виктора. Грей впервые увидел его с того вечера, когда они оставили Н’ангу умирать. Нья сидела на маленьком диванчике в гостиничном номере, в неброском сари, под которым скрывались ее повязки. Она только накануне выписалась из больницы и рассеянно отвечала на вопросы, но по большей части глядела прямо перед собой, как будто ее разум, а возможно, сердце и душа в придачу, находились где-то не здесь. После той ночи Грей навещал ее в больнице, звонил, но их общение было натянутым и холодным. То, через что ей довелось пройти, страдания, вспоминать которые было страшно, окутывали ее точно саваном. Время от времени она бормотала что-то про своего отца и Нигерию, но Грей на нее не давил. В нем жила хрупкая надежда, что со временем они смогут вернуться к тому, на чем остановились, когда ее похитил Н’анга.

Держа в руке бокал своего всегдашнего абсента, Виктор, как обычно, сидел в кресле у окна. Он молча смотрел на два тома в кожаных переплетах, с годами приобретших цвет табачного листа, которые лежали перед ним на журнальном столике. На Эйвон Айве.