Читать книгу - "Общество сороки. Одна к печали - Эми Мак-Каллох"

В этой школе перехватывает дыхание буквально от всего. Столовая светлая и современная, накрыта огромным куполообразным стеклянным потолком, словно теплица с растущим в центре деревом. Бонни поясняет, что есть и более официальный обеденный зал, но по большей части все устраиваются тут. У меня урчит в животе – я не ела с тех пор, как приехала сюда, и отказалась от предложения Айви показать, где тут можно перекусить.

– Ты ведь в Доме Гелиоса, верно? – спрашивает Бонни, как только мы берем кофе навынос и слегка черствый маффин из кондитерского лотка в углу столовой. Мне уже нравится эта девушка.

– Ага, – отвечаю я.

– Так, это круто, это один из самых старых домов. Я в Нове, там только девчонки. Ты много знаешь о Домах?

Я качаю головой. Бонни улыбается, ей не терпится поделиться своими знаниями.

– Ну, в Иллюмен Холле их всего шесть, все они под разными звездами. Это своего рода страсть основателя Иллюмен Холла, лорда Брэйтбона, безумно богатого торговца с необычайным интересом к астрономии и астрологии. Вначале существовало лишь два дома, Гелиос и Полярис. Но по мере того как росло число студентов, добавлялось все больше домов, чтобы сохранить «семейную» атмосферу школы и ощущение, что она маленькая. Дом Нова был построен, когда тут впервые разрешили учиться девочкам. В передней Дома Нова висит портрет его первой управляющей, леди Пенелопы… я могу показать тебе в следующий раз, хочешь?

Я улыбаюсь.

– Спасибо.

Следует неловкая пауза, Бонни, наверное, ждет, что я продолжу выражать благодарность, но я не знаю, что еще сказать. Я чувствую, как она выносит мне приговор, и знаю, что должна привлечь ее на свою сторону. Я не хочу изолироваться от всех, кого встречаю в этой школе.

– Вау. Прямо огромный массив истории. Не думаю, что когда-нибудь начну ориентироваться во всем этом!

– О, ты еще удивишься.

Мне знакомы девушки такого типа. Она хочет дать мне что-нибудь, отчаянно хочет. Я предлагаю ей единственное, что меня пока интересует, и надеюсь, что это не задаст нашей беседе неправильный тон.

– Ну, есть одно место, которое я думала найти, место, которое называется ОКС.

– О, я, конечно же, могу тебя туда отвести. Но сначала скажи, ты занимаешься спортом?

Я пожимаю плечами.

– Эм, не очень.

– Ну, им тут нравится, если мы занимаемся каким-нибудь спортом… Я – в хоккейной команде.

– Ну, думаю, мне нравится играть в теннис.

– Отлично, пойдем, посмотрим открытые корты, пока не стемнело. – Бонни хватает меня за руку, тащит через ряд двойных дверей во двор.

У меня такое чувство, будто я на ускоренном курсе об Иллюмен Холле, пока она вываливает на меня лавину каких-то установок и правил, проводя одновременно экскурсию по территории. Бонни, кажется, знает тут всех… хотя, опять же, эта школа намного меньше моей прежней школы в Саванне. Всего несколько сотен учеников в сравнении с парой тысяч.

Оказывается, тут имеется целая куча спортивных команд, к которым я могу присоединиться, клубов, членом которых могу стать, любые внеклассные занятия, какие только можно придумать. Бонни мила и дружелюбна, и я расслабляюсь в ее компании. Впервые за долгое время я смеюсь и нормально болтаю. В последние дни я чувствовала себя одеревеневшей.

– Окей, и один последний момент, прежде чем мы пойдем в ОКС. Немного странная традиция Иллюмен Холла.

– Я тебе доверяю, – отвечаю я, смеясь.

Она улыбается мне, и мы направляемся обратно к главному зданию школы. Эта часть территории Иллюмен Холла, сразу за домом, очень ухожена: сплошные фигурно постриженные изгороди и ровный газон. Мы придерживаемся песчаных, посыпанных гравием дорожек, которые вьются через парк. У одного из фигурных кустов неряшливый бородатый парень в облегающей джинсовой рубашке и заляпанных грязью брюках подрезает ветки.

– Кто это? – спрашиваю я Бонни.

Она щурится в сторону живой изгороди.

– А, это, если не ошибаюсь, внук мистера Тавистока. Эд, кажется? Они отвечают за территорию. Хотя они оба такие жуткие, что я бы предпочла не пересекаться с ними. Жена мистера Тавистока исчезла при загадочных обстоятельствах, и говорят, что ее тело не нашли лишь потому, что он знает все укромные уголки школы. – Бонни передергивает плечами, но на лице у нее улыбка.

Эта история не кажется мне забавной, но я выдавливаю улыбку, чтобы у нее сложилось впечатление, что я легко ко всему отношусь.

Солнце висит низко в небе, отбрасывая оранжевые отсветы на серый кирпич школы. Повсюду вокруг море, и ветер играет моими волосами, бросая их вокруг лица.

Если смотреть с этой точки, школа, благодаря всем пристройкам и дополнениям, представляет собой мешанину стилей. Стеклянный купол столовой и башня в дальнем конце, которая будто вышла из сказки. Бонни замечает мой взгляд.

– Это крыло художественных классов. Ну, первый этаж.

– В таком случае отстойно, что я не выбрала изобразительные искусства!

Бонни передергивает плечами.

– О, совсем даже не отстойно. Это место тоже страшное. Клянусь, если идти мимо него ночью, оно гудит, словно какая-нибудь штуковина из «Черного зеркала» ^[7]. Я по возможности избегаю его. Ладно, вот мы и пришли! У тебя есть пятьдесят пенсов или что-то в этом роде?

– Чего?

– Мелочь. Монетка.

Мы подошли к большому пруду с пожелтевшими лилиями и нежно журчащим фонтаном в центре. Приглядевшись внимательнее, я вижу, что каменная кладка, окружающая пруд, и дно самого бассейна укрыты монетками, яркими булавками и другими блестящими безделушками. Бонни некоторое время качает в руке серебряную монетку, а потом кидает ее в воду. Затем скрещивает пальцы и говорит:

– Не трону сорок, и сороки не тронут меня.

Она поворачивается ко мне, ее круглое лицо светится ожиданием.

– Так у тебя есть подношение? – спрашивает она.

– Эм, извини… нет. Не ношу с собой налички.

– Подойдет любая блестяшка… Заколка, серьга или типа того.

Моя рука взмывает к сережке: изящные кольца, подаренные Бренданом. Как будто я брошу их в школьный пруд! Внезапно я чувствую тоску по Лидии. Она бы посмеялась вместе со мной над тем, насколько это абсурдно. Она гоготала из-за женщины, гадавшей на картах Таро в центре Саванны. Эта традиция показалась бы ей еще более нелепой.

– У меня ничего нет, – повторяю я.

– О, ну ладно. – Бонни грустнеет. – Не говори потом, что я тебя не предупреждала. Все делают это.