Читать книгу - "Медовый месяц в улье - Дороти Ли Сэйерс"

– Мне должно быть стыдно, – сказал викарий, – что я плохо думал о Фрэнке Крачли. И о бедном Уильяме Ноуксе тоже. Скорее всего, это пустые сплетни. Подумать только! Когда я заходил туда в прошлый четверг, он уже лежал мертвый! Помню, я специально к нему зашел, хотел подарить Teesdalia nudicaulis для альпийской горки – он любил скальные растения. Сегодня утром я с большой грустью посадил ее здесь.

– Вы любите растения еще сильнее, чем он, – заметила Гарриет, оглядывая обшарпанную комнату, уставленную цветочными горшками.

– Боюсь, я вынужден согласиться с вашим укором. Садоводство – моя слабость. Жена говорит, что оно слишком дорого обходится, и, полагаю, она права.

– Я говорю, что ему нужна новая сутана, – рассмеялась миссис Гудакр, – но если ему милее альпийские горки, это его дело.

– Интересно, – мечтательно протянул викарий, – что станет с растениями Ноукса. Видимо, отойдут Эгги Твиттертон.

– Не знаю, – сказал Питер. – Вероятно, все продадут за долги.

– Как же так! – воскликнул викарий. – Ох, надеюсь, за ними будут правильно ухаживать. Особенно за кактусами. Они нежные создания, а холода не за горами. Помню, в тот четверг заглянул в окно и подумал, что нехорошо оставлять их в этой комнате без камина. Пора их на зиму убирать под стекло. Особенно большой в подвесном горшке и тот новый, что стоит на окне. Но вы, разумеется, будете хорошо топить.

– Конечно будем, – кивнула Гарриет. – Теперь, когда у нас вычищены трубы – с вашей помощью. Надеюсь, ваше плечо уже не болит.

– Еще ноет. Совсем немного. Но пустяки, легкий ушиб, и все… Если их будут продавать, надеюсь предложить цену за кактусы, если только Эгги Твиттертон не захочет выкупить их для себя. И конечно же с твоего позволения, милая.

– Честно говоря, Саймон, я считаю эти кактусы отвратительными и уродливыми. Но готова их приютить. Я же знаю, ты много лет по ним сохнешь.

– Надеюсь, что не сохну, – сказал викарий. – Но, боюсь, должен сознаться в слабости к кактусам.

– Это нездоровая страсть, – ответила жена.

– Но, дорогая, дорогая, не стоит так преувеличивать. Прошу, леди Питер, еще бокал хереса. Не отказывайтесь!

– Мне горошек-то ставить, мистер Бантер? Бантер, прибиравший в гостиной, прервал свое занятие и подошел к двери с некоторой поспешностью.

– Я займусь горошком, миссис Раддл, когда придет время. – Он взглянул на часы, которые показывали пять минут седьмого. – Его светлость очень придирчив к горошку.

– Да ну? – Похоже, миссис Раддл восприняла реплику как приглашение к разговору, так как появилась на пороге. – Совсем как мой Берт. Бывало, говорит:

“Ма, терпеть не могу, когда он жесткий”. А ведь он то и дело жесткий выходит. Или разварится, все шкурки отдельно. То одно, то другое.

Бантер оставил это заявление без комментариев, и она сделала еще попытку:

– Вот те штуки, что вы велели начистить. Кажись, хорошо вышло?

Она представила на освидетельствование латунную вилку для тостов и фрагмент вертела, который так неожиданно выпал из дымохода.

– Спасибо, – сказал Бантер и повесил вилку на гвоздь у камина, а второй предмет, поразмыслив, поместил на этажерку.

– Даже странно, – не унималась миссис Раддл, – до чего господа носятся со всяким старьем. Чудно! А по мне, так барахло это все.

– Это очень старая вещь, – ответствовал Бантер, отступив назад, чтобы полюбоваться.

– Самое место им в трубе-то было, – фыркнула миссис Раддл. – Нет уж, мне подавай газовую духовку. Я б не отказалась – как у моей сестры, что в Бигглсуэйде живет.

– В газовых духовках нередко гибнут люди, – мрачно сообщил Бантер. Он взял блейзер хозяина, встряхнул и, оценив по его весу содержимое карманов, вынул из одного трубку, кисет и три коробка спичек.

– Господи, мистер Бантер, да что вы такое говорите! Неужто нам мало трупов в доме! И как они тут жить могут – не пойму!

– Что касается его светлости и меня самого, то мы к трупам привыкли.

Он извлек из блейзера еще несколько коробков, а в самой глубине гнезда обнаружил свечу зажигания и штопор.

– Эх! – сказала миссис Раддл с глубоким сенти ментальным вздохом. – А где ему хорошо, там и она счастлива. Эх! Чего там, сразу видно – без ума она от него.

Бантер, вытащив из другого кармана два носовых платка, мужской и женский, снисходительно их сравнивал.

– Это чувство весьма подобает молодой замужней женщине.

– Счастливые денечки! Но то ли будет, мистер Бантер. В конце концов, мужчина – это мужчина. Раддл-то когда выпивал лишку, так всегда меня колотил почем зря. А так он муж хороший был и деньги в дом приносил.

– Прошу вас, – сказал Бантер, рассредоточивая спичечные коробки по комнате, – впредь не проводить подобных сравнений, миссис Раддл. Я служу его светлости двадцать лет, другого джентльмена с таким мягким характером вы не найдете.

– Вы за ним не замужем, мистер Бантер. Захотели – за месяц предупредили, и все.

– Надеюсь, я и сам способен оценить преимущества своего положения. Двадцать лет службы и ни одного грубого слова, ни одного несправедливого поступка. – В голосе послышалось едва уловимое волнение. Бантер положил пудреницу на этажерку, затем бережно сложил блейзер и повесил через руку.

– Везет вам. Про бедного мистера Ноукса такого не скажешь. Хоть он и покойник, а я молчать не стану: он был сварливый, скупой грубиян и вечно всех подозревал. Бедный старый джентльмен.

– “Джентльмен”, миссис Раддл, – это довольно растяжимое понятие. Его светлость…

– Глядите! – перебила миссис Раддл. – Не иначе, сон юной любви[226]к нам по дорожке идет.

Бантер угрожающе сдвинул брови.

– К кому относится ваша реплика, миссис Раддл? – спросил он голосом, достойным Юпитера Громовержца.

– Да это ж Фрэнк Крачли, кто еще-то.

– А! – Юпитер стих. – Крачли? Что же, он ваш избранник?

– Да ну вас, мистер Бантер! Мой? Нашли дуру! Нет, Эгги Твиттертон. Носится с ним, как кошка с котенком.

– В самом деле?

– В ее-то возрасте! Все молодится, ишь. Смотреть тошно. Кабы она знала, что знаю я… а вишь!

Интригующее откровение было прервано явлением Крачли.

– Здрасьте, – обратился он к обоим сразу. – На сегодня есть работа? Я забежал, думаю: вдруг что надо? Мистеру Хэнкоку я еще час-другой не нужен буду.

– Его светлость распорядился помыть машину, но сейчас он опять на ней уехал.

– А! – Крачли, очевидно, понял это как намек, что можно в охотку посплетничать. – Ну, денек-то слав ный как раз.