Читать книгу - "Живая бомба - Фридрих Незнанский"

презрением в голосе сказала Юля. — Иначе я вызову милицию, и они упрячут тебя лет на сто.

— Ангел мой, ты начиталась книжек. Думаешь, твой Ромео из прокуратуры примчится к тебе на помощь?

— Примчится! И наваляет тебе по шее!

Леус нахмурился.

— Что ж, нам стоит это проверить. — Он вынул из кармана телефон и протянул его Юле: — Звони своему Ромео.

Юля схватила телефон и быстро набрала номер Камелькова.

— Слушаю, — раздался в трубке его бодрый голос.

— Миша! Здесь Леус! Он хочет…

Леус ударил коротко, без замаха и напряжения. Телефон выпал из пальцев Юли. Голова ее запрокинулась, глаза уставились в потолок.

— Алло! Юля! Что случилось?! Где ты?! — кричал в трубку Камельков.

Леус поднял трубку и приложил к уху.

— У нее болевой шок, — спокойно сказал он. — Но не волнуйся, это скоро пройдет. Останется лишь небольшой синяк.

— Сволочь! Если с ее головы упадет хоть один волос, я с тебя с живого шкуру спущу!

— Какие мы грозные, — усмехнулся Леус. — А теперь послушай меня, Ромео. Сегодня вы взяли Алекса Кузнецова. Я знаю, что малышка Юля помогла вам выйти на нас. Видеокамеры зафиксировали, как она пробралась в кабинет Хамзата. Я также знаю и то, что у вас есть свидетель, который опознал Алекса.

— Ты слишком много знаешь, — прорычал Камельков.

— Тихо, — сказал Леус. — Я еще не закончил. Если ты хочешь, чтобы с Юлей все было в порядке, сделай так, чтобы Кузнецова освободили. Или в крайнем случае чтобы он исчез. Исчез навсегда.

— Что за бред? Как я это сделаю? Я что, Игорь Кио?!

— Не нужно быть фокусником, чтобы сделать это.

— Кузнецов может повеситься в камере. Или погибнуть при побеге. Да мало ли способов? Ты умный парень и сможешь придумать, как. устранить Кузнецова, пока он не начал давать показания.

— Вот оно что! Вы с Муслиевым боитесь за свои поганые шкуры…

— Молодец. Правильно понял. Теперь ты знаешь не только то, что должен сделать, но и почему.

— А если я откажусь?

Леус посмотрел на вздрагивающую Юлю и криво усмехнулся.

— Тогда можешь навсегда попрощаться с нашей общей знакомой.

— Ты блефуешь. Ты не посмеешь убить ее.

— Давай поспорим, что я сделаю это. И сделаю так. что не останется ни одной улики. Диагноз будет очевидным: суицид. А таблетки или петля — это не так уж важно, правда?

Камельков молчал.

— Эй, — окликнул его Леус, — чего молчишь?

— Думаю.

— Тогда думай быстрее. Девчонка вот-вот очнется. Если ты к этому моменту ничего не надумаешь, мне придется еще раз ее вырубить. А мне это так же неприятно, как тебе. Мы оба знаем, какая она сладкая девочка, правда?

— Заткнись!

— Она так громко стонет. Особенно когда перевернешь ее на живот и…

— Я сказал — завали хлебало!

Леус хрипло рассмеялся. Глаза его, однако, не смеялись. В них было все что угодно, только не веселье.

— Ладно, — сказал наконец Камельков. — Я сделаю то, что ты просишь. Но я должен быть уверен, что с Юлей все будет в порядке. Где она?

— Здесь.

— Где ты ее прячешь?

Юля глубоко, с хрипом, вдохнула ртом воздух, но тут же схватилась руками за горло и закашлялась.

— Я больше не могу говорить, — быстро сказал Леус. — Она пришла в себя. Я позвоню через два часа. К тому времени Кузнецов должен быть мертв. Это все.

Отключив телефон, Леус схватил Юлю за плечо, одним рывком перевернул ее на живот, заломил руки и перетянул их скотчем, который достал из кармана.

Юля судорожно хватала ртом воздух, но не могла произнести ни слова. Глаза ее вылезли из орбит от ужаса и боли.

— Ничего, скоро пройдет, — успокоил ее Леус. — Этому фокусу научил меня один китаец. Мы с ним учились в одной группе. Через пять минут ты сможешь говорить, а пока… — Он оторвал кусок скотча и плотно заклеил Юле рот. Улыбнулся: — Вот так. Теперь нам с тобой нечего опасаться, ангел мой.

Юля замычала и попробовала привстать, однако Леус положил ладонь ей на спину и легонько надавил. Юля снова упала на кровать. Рука Леуса осталась лежать у нее на спине. Длинные пальцы ласково поглаживали ее лопатки. Затем они скользнули ниже и остановились на пояснице.

— У тебя такая нежная кожа, — грустно сказал Леус. — Жаль, что мы не нашли общего языка. Я бы любил тебя всю жизнь.

Он сдвинул руку еще ниже и запустил пальцы за резинку Юлиных трусиков.

— А ведь и ты любила меня, — продолжил он печальным, задумчивым голосом. — Я это видел, я это чувствовал. Ты была от меня в восторге. Я казался тебе настоящим рыцарем — сильным, честным, без страха и упрека. — Леус наклонился и поцеловал Юлю в нежную кожу спины. — Что же случилось потом? — прошептал он. — Почем я стал тебе так противен? Я ведь не превратился в чудовище, у меня не выросла вторая голова. Я остался прежним Олегом Леусом, человеком, который полюбил тебя и любил больше всего на свете.

Юля застонала. Леус тут же тряхнул головой, выпрямился и улыбнулся.

— Ладно, — сказал он. — Не время предаваться сантиментам. Слишком поздно, уже ничего не исправить. Теперь нужно думать о деле. В конце концов ты сама во всем виновата, и моя совесть чиста. Абсолютно чиста. — Внезапно Леус нахмурился. — Правда, есть еще один должок, — холодно произнес он и сощурил голубые глаза. — Но я отдам его чуть позже.

Это случилось двумя часами раньше. Когда Леус вошел в кабинет Муслиева, Гарри Барыгин уже был там.

— А, пришел, — хмуро глянул на Леуса Хамзат. — Садись.

Леус сел и закинул ногу на Ногу.

— Плохо выглядишь, — сказал ему Гарри Барыгин. — Совсем, что ли, не спишь?

— Сплю. Всю ночь только этим и занимаюсь.

— А по роже не скажешь, — усмехнулся Барыгин. Но уже через мгновение усмешка покинула его губы. — Сильно ты нас подвел, Олег, — серьезно сказал Барыгин. — Очень сильно.

— Подвел? — Леус склонил голову набок и изучающе посмотрел на приятеля. — Это как же?

— Я тебе скажу как! — вклинился в разговор Мус-лиев. — Ты привел сюда эту суку! Ментовскую подстилку! Она с самого начала тут все разнюхивала. И я не уволил ее только из-за тебя!

— Ты расписался за нее, приятель, — сказал со своего места Барыгин. — И ты должен исправить ситуацию.

Олег задумчиво посмотрел на свои ногти.

— Исправить что? — тихо сказал он.

— Эта сука… — вновь заговорил Муслиев, — эта маленькая сучка пробралась ко мне в кабинет! Не знаю, что она тут искала, но она рылась в моем столе!