Читать книгу - "Эликсир вечной молодости - Ирина Арбенина"

— А сам Фофанов? — Аня с трудом заставила себя взглянуть в лицо Туровскому. — Как он исчез?

— Пришлось.

— Что, так близко подобрался к разгадке?

— Фофанов к разгадке?! Не смешите! Этот мастодонт с мозгами курицы. Куда ему!

— А что же?

— Неужели не понятно?

— Непонятно.

— Мне нужно было, чтобы вы уехали наконец отсюда.

— Ах вот оно что!

— Лучше бы это до вас пораньше дошло.

— Ну, извините бестолковую, не догадалась.

— Да я понял, что надо от вас избавляться. Слишком вы в наших краях загостились. С грибами, однако, не вышло. Вторая попытка покушения могла показаться подозрительной.

И тогда в голову пришло самое простое: зачем вас убивать, если вы можете просто уехать? Вы уедете, если расчистить вам для этого путь, убрав Фофанова, подумал я.

— Понимаю. Вы так старались. Убрали Фофанова. Освободили мне дорогу домой. А я не уехала. Понимаю степень вашего разочарования!

— Понимаете?!

Глаза Туровского блеснули тусклым желтым огнем, от которого, даже несмотря на то что Леонид Алексеевич был в наручниках, Светловой стало не по себе.

— Где уж вам понять… — Из его горла вырвался звук, отдаленно напоминающий человеческий смех:

— Степень нашего разочарования!

Светлова выдержала долгую паузу, чтобы дать ему успокоиться.

Хотя больше всего на свете ей хотелось сейчас встать и уйти — настолько стало уже не по себе рядом с этим человеком. Но она постаралась взять себя в руки.

— А как получилось, что вся ваша недвижимость: и завод, и “Огонек”, — все принадлежит Кудинову?

— Как? Да я сам записал это “все” на него. Все! Кроме “Ночки"

— И не побоялись? Он ведь алкоголик.

— Видите ли… Психологически Леша Кудинов находится в полной зависимости от меня, — спокойно объяснил Светловой ее страшный собеседник.

— Неужели?

Видно было, Туровского покоробило то, что в его власти усомнились.

— Я понимаю, вам трудно в это поверить. Но.., видите ли… Некоторые люди от природы наделены способностью к довольно сильной концентрации мысли. А психические тренировки, практикуемые в тех местах, где я побывал, развивают эту концентрацию до удивительной силы… До удивительной! Намного превосходящей ту, которой награждает человека природа.

Представьте, например, что подаренный кинжал совершает смертельное для своего нового обладателя движение и убивает его!

— И вы этому научились? — не удержалась от вопроса Аня.

— Ну, разумеется, подобного я не достиг — на это уходят годы тренировок, отшельничества, учения у наставников…

Но кое-что из того, чем наградила меня природа, развил безусловно… В некоторой степени — да, безусловно!

— В какой степени, если не секрет?

— Понимаете, — продолжал Туровский, словно не слыша ее вопроса. — В тех краях как само собой разумеющееся воспринимают то, о чем в других местах земного шара привыкли узнавать только из сказок.

Путем внушения человек развивает в себе такие способности и силу, что может даже на расстоянии приказывать совершить любое угодное для него действие — людям, животным, демонам, духам и прочим…

— Богатый выбор. Туровский усмехнулся:

— Из всего этого соблазнительного перечня я выбрал Лешу Кудинова.

— И у вас получилось? Приказывать ему на расстоянии?

— Зачем же на расстоянии? У нас тут и расстояний-то в Рукомойске — кот наплакал, все рядом. В общем-то, ничего особенного мне от него не было нужно. И, разумеется, применить все, что я умею, на Кудинове не составляло большого труда. Тут и чудес никаких нет. Леша — легкая добыча: мягкий, внушаемый человек — без стержня в жизни и без царя в голове.

Ну, вот вам пример. У Леши Кудинова, как всем известно, руки золотые. И я попросил его смастерить ни мало ни много — взрывное устройство, смонтированное с радиотелефоном.

— Да, я знаю, что он, к сожалению, это сделал.

— Ну, не буду преувеличивать… Я, конечно, не посвящал его в подробности. Не говорил ему, разумеется, что это покушение на Валю Осич. Сказал только, что мне это надо. Просто для того, чтобы кое-кого немного попугать. Мол, это связано с бизнесом. Ну, а уж устанавливал взрывное устройство в подъезде Осич я сам. Леша мне только объяснил, как это сделать. А я прикинулся монтером из сервисной конторы, которая профилактику домофонов осуществляет. И вот так оно все и вышло. А в общем, он все равно ни в чем не мог мне отказать.

Не скрою, это его подчинение и его зависимость тешили меня. Хотя я и не держал, наверное, это особенно в голове. Но отчасти бессознательно все же мстил Кудинову за то, что мне пришлось пережить, когда Леночка к нему ушла. Хотя он был в этом совсем не виноват — она так решила, она выбрала!

— Надо полагать, вы испробовали свои способности к внушению не только на нем?

— Полагайте что хотите. — Туровский усмехнулся.

— Но почему… — Аня запнулась, — почему вы не стали…

— Почему не мог таким же образом воздействовать на Леночку?

— Да.

— Увы… Очевидно, можно заставить летать кинжал, но невозможно заставить женщину, которая разлюбила, снова полюбить. Моих возможностей для этого — тогда! — оказалось явно недостаточно.

Все уже сказано на эту тему: “Но для женщины прошлого нет, разлюбила, и стал ей чужой”.

Леночка ушла к Кудинову не потому, что его любила, а потому, что разлюбила меня. Выбрала Лешу, потому что это вечная проблема Рукомойска — не из кого выбирать. С генофондом положение аховое.

Возможно, я мог повлиять на Кудинова и заставить отказаться от Леночки, но вот ее — я не мог заставить тогда ничего. Даже выпить со мной кофе.., не говоря уж обо всем остальном!

Впрочем, тогда, до отъезда в Лхасу, я не мог повлиять даже на такого, как Леша…

Знаете, почему столько людей, выросших в европейской культуре и традициях, все-таки обращаются к восточным практикам? Почему Тибет так манит? Потому что не хочется до конца жизни бессмысленно болтаться, как цветок в проруби! Приходишь в ярость от своей беспомощности. Это унизительно — зависеть все время от болезней, желаний, воли других людей, мужчин и особенно женщин. Тибет дает силу управлять своим телом, своим здоровьем, своими желаниями, своими мыслями, своей жизнью…

— И чужими тоже?

— Да. Безусловно.

— Вы хотите сказать: у вас все это получилось? — спросила Светлова.

— Что именно?