Читать книгу - "Большое кольцо - Фридрих Незнанский"

— Ка-ак?! — у Дениса отвисла челюсть.

— А вот та-ак! — передразнил Турецкий. — Домой не вернулась. Телефон отключен. Машину ищут, пока не нашли. Я поэтому стараюсь и не занимать болтовней мобильник, ты уж извини, — запоздало вспомнил он.

— Чем помочь, дядь Сань? — с тревогой спросил Денис. — Ну что ж ты, ей-богу, сразу не сказал! Цыперовичи еще эти!.. Ребят кликнуть?

— Да не суетись ты… — поморщился Турецкий. — Там, — он кивнул на окно, — вся дежурка в курсе, как найдут, сообщат, если что… Я ж к тебе оттуда… И кстати, ночью видел в сводке происшествий — те трое, которых мы уделали на Волоколамском шоссе… Помнишь? Так вот, сегодня ночью в Лианозове их замочили, кинули на перышки. Кажется, моими стараниями. Я сделал один финт с Сафиевым, а он, видать, сумел голубка хозяину кинуть. Короче, суд был краткий и беспощадный. Теперь я с этого сержанта целенаправленно и усердно стану спускать шкуру.

— Дядь Сань, это все отрадно, но что же с Ириной Генриховной? Давайте промчимся по ее возможным маршрутам?

— Денис, дорогой, не суетись, там уже катаются… Я надеюсь.

— А дядька чего говорит?

— Дядьку своего не трогай, — сухо остановил Дениса Турецкий. — У него… То есть я хотел сказать, ему… словом, сейчас недосуг.

— Не до сук? — сделал наивные глаза Грязнов-младший. — А по-моему, так он всегда… Ой, дядь Сань, извини, как-то неловко получилось… Я ж не тетю Иру имел в виду!

— Денис, тот замечательный факт, что тебе, выражаясь интеллигентным языком, отдалась дама с недвусмысленной фамилией, вовсе не дает права наглеть и подвергать сомнению дядькины поступки. Он — это он, а ты, прости за напоминание, — это всего лишь ты. Я внятно объяснил?

— Нет слов, дядь Сань. Я всегда восхищался вашей проницательностью и… и красноречием. Что и возможным своим детям завещаю.

— Уже от Белочки, что ли? — небрежно поинтересовался Турецкий.

Денис только обреченно махнул рукой.

— У меня интуиция… — продолжил Турецкий. — И она подсказывает, что в ближайшие минуты должно быть известие. Сделай еще кофе. И давай немного помолчим. Мне подумать надо…

Денис поднялся, чтобы пойти к кофеварке, и тут же заверещал мобильник Турецкого. Денис суеверно замер в шаге. А Турецкий внимательно посмотрел на трубку и погрозил ей пальцем. Потом вздохнул и поднес к уху.

— Александр Борисович, Орехов беспокоит, нашли машинку-то!

— Где? — бледнея и поднимаясь, выдохнул Турецкий.

— Напротив Савеловского. Но пустая. Припаркована грамотно. Но… никого нет. Может, супруга к вокзалу за чем-нибудь вышла? Не знаю, там сейчас ищут. Я велел ничего не трогать. Подъедешь?

— Уже еду. Спасибо, Игорь, век не забуду.

— Ни пуха… тебе…

3

Ирина, кажется, задремала-таки. Трудно, неудобно, спину ломит, руки-ноги болят, будто бежала сто верст без передышки. И она не заметила, как в этой странной камере появился посторонний. Просто открыла глаза, услышав скрип стула, на который опустилось грузное тело, и посмотрела, щурясь даже и от такого тусклого освещения.

Перед ней, слегка развалившись на таком же, как у нее, стуле сидел средних лет мужчина. Седой ежик на голове, очки в золотой оправе. Серьезные и внимательные глаза. Он был без верхней одежды — в хорошем костюме в полоску. Нога на ногу, покачивал модным ботинком.

Она молча смотрела. Не торопился начинать разговор и он. Похоже, что-то непонятное его даже забавляло. Ирина зябко повела плечами. Ну да, ведь меховая накидка так и осталась в машине. Там было тепло, а эту накидку с хвостиками голубых норок — подарок супруга, надо носить на плечах, а не отирать о спинку сиденья.

Ирина удивилась, что никакого страха в настоящий момент не испытывает, впрочем, интереса к происходящему — тоже. А этот? Пришел, сидит, смотрит. Наверно, объяснит что-то.

Видно, так и не дождавшись от нее никакой реакции — поди, рассчитывал на крики, возмущение, размахивание кулаками, — незнакомец усмехнулся и заговорил.

— Завидую вам, Ирина Генриховна… — подождал, она молчала. — Выдержке вашей, терпению. Молодец, честное слово.

— Да? — не спросила, а скорее констатировала она.

— Вы спрашиваете? В каком смысле?

— В прямом. Откуда у вас, например, может быть честное слово? Абсурд. — И она спокойно положила подбородок на руки, скрещенные на спинке стула.

— Вы глубоко ошибаетесь, уважаемая, — холодно ответил незнакомец.

— Не думаю. Мужчины, имеющие право на честное слово, если они действительно мужчины, а не просто по заведенному обычаю носят брюки, так себя не ведут. Увы… — она вздохнула.

— Беспредметный разговор, — вздохнул и он.

— Когда я наконец смогу покинуть это помещение? — без всякого вызова спросила Ирина.

— В ближайшие пятнадцать минут.

— О! Надо понимать, что будут предварительные условия? И они, скорее всего, будут касаться не столько меня, сколько того, чем занимается мой муж?

— Вы поражаете меня, — усмехнулся мужчина. — И не подозревал, что вы такая умница.

— Так не тяните, выкладывайте. Обещать я вам все равно ничего не смогу. Да и не хочу. Но выслушаю.

— Повторяю, честное слово… — он словно поперхнулся, — извините, знай я о вашем характере чуточку раньше, ей-богу, так устроит?..

Ирина кивнула.

— Ей-богу, не стал бы организовывать преследование, всю эту дурацкую суету, а просто подошел бы и… поговорил. Что называется, по душам. Не вызывая у вас никакого протеста. Но ничего уже не поделаешь, что сделано, то сделано. Да и поволноваться… кое-кому совсем не лишне, да-да, я знаю, о чем говорю. Так побеседуем?

— Валяйте. Только желательно недолго, а то я здесь совсем окоченела. В этой сырости…

— К сожалению, не могу в настоящий момент предложить условий лучше… Не хотелось бы, чтобы вам самой стало известно место вашего нахождения. Так что давайте поговорим здесь, а потом вас довезут прямо до вашей машины, оставленной, если не ошибаюсь, у Савеловского вокзала?

— Напротив.

— Хорошо… Ирина Генриховна, позвольте задать вам несколько неожиданный вопрос? Кто вы по профессии?

— Вряд ли вам будет интересно. Я закончила консерваторию по классу фортепьяно. Концертировала, аккомпанировала известным певцам и артистам, иногда делаю это и сейчас, но больше занимаюсь преподаванием в музыкальном училище. Воспитываю дочь. Кормлю ужином супруга. Достаточно?

— Более чем, — с непонятным пониманием вздохнул незнакомец и ладонью погладил свой седой ежик. — Я все, понимаете ли, размышлял, как бы получше морально подготовить вас к принятию того решения, которое я собираюсь сейчас продиктовать.

— О как! Полагаете, удастся?