Читать книгу - "Смертельная игра - Фрэнк Толлис"

Хаусман начал задыхаться. Фон Булов ходил быстрее, чем большинство людей бегает.

— О чем вы подумали, когда впервые вошли в комнату?

— Я подумал, что это самоубийство, господин инспектор. Эта записка на столе…

— Да, записка. Я читал отчет Райнхарда. Он советовался с тем доктором, как его зовут?

— Либерман, господин инспектор. — Хаусман еще не пришел в себя от того, как они стремительно покинули полицейский участок. — Не стоило ли нам подождать подольше инспектора Райнхарда?

— Нет, он опоздал.

— Обычно он очень пунктуален, господин инспектор.

— Что ж, а сегодня он опоздал, Хаусман. Если инспектор Райнхард решил именно сегодня неторопливо насладиться своим утренним туалетом, то это его дело. А у меня много работы. Он еврей, не так ли?

— Простите, господин инспектор?

— Либерман, он еврей?

— Думаю, да.

— Но вы не уверены?

— Ну, я…

— Ладно, неважно. Он — Либерман — сделал вывод, что она была беременна из-за помарки в записке. Что вы об этом думаете, Хаусман?

— Очень проницательно.

— Или совпадение?

— Он оказался прав, господин инспектор.

— Вы с ним знакомы?

— Не очень хорошо, но он часто помогал инспектору Райнхарду.

— Что он за человек?

— Приятный… умный.

— Ему можно верить?

— Насколько я знаю, да.

Мимо с грохотом проехал омнибус, и фон Булов повысил голос:

— Я думаю, он последователь Зигмунда Фрейда.

— Кого?

— Это профессор-еврей. Я не уверен, что его принципы, его теорию психоанализа можно так спокойно применять ко всем другим национальностям.

— Понимаю, господин инспектор, — сказал Хаусман, не глядя на собеседника. Фон Булов пошел еще быстрее.

— Дверь была заперта изнутри?

— Да, господин инспектор.

— Вы тщательно осмотрели комнату?

— Не сразу. Но через некоторое время я все проверил, господин инспектор — и ничего не нашел.

— Вы тщательно искали?

— Все половицы были на месте. За полками не было тайников. И каминная труба чересчур узка — через нее не пролезть.

— А вы присутствовали при осмотре места преступления?

— Да, господин инспектор. Вместе с инспектором Райнхардом и констеблями Вундом, Раффом и Венграфом. И еще…

— Что?

— Японская шкатулка. Никто не мог закрыть ее изнутри.

— Поэтому это был демон, да?

Впервые Хаусман позволил себе улыбнуться.

— Нет, господин инспектор. Но поскольку мы не смогли найти другого объяснения, могло быть и так.

— Действительно.

— Господин инспектор, — Хаусман показал на дом на противоположной стороне улицы. — Это кафе «Цильбергельд». Горничная, Роза Зухер, заходила сюда перед тем, как идти на Гроссе-Сперлгассе.

Фон Булов кивнул.

Когда они дошли до здания, в котором находилась квартира фройляйн Лёвенштайн, фон Булов остановился и осмотрел площадь.

Прилавки пустовали, а навесы трепал легкий ветерок. Окружающие площадь дома были довольно большие, некоторые высотой в шесть этажей. Они были покрашены в яркие цвета — оранжевый, желтый, ярко-зеленый и розовый. Тем не менее все это производило впечатление не веселья, а разрухи. Здания потеряли свой нарядный вид из-за покрывающего их слоя грязи.

Фон Булов покачал головой с очевидным отвращением, толкнул дверь дома и вошел в мрачный коридор первого этажа.

— Внутренний двор там, господин инспектор, — сказал Хаусман, показывая вперед.

— Комната, в которой ее нашли, выходила окнами в этот двор?

— Нет, на переулок позади дома.

— Тогда я позже на него посмотрю. Давайте сначала пройдем в квартиру.

— Сюда, господин инспектор.

Они начали подниматься по узкой винтовой лестнице.

— Кто здесь еще живет?

— Квартиры на втором и третьем этажах пусты — хозяин делает там ремонт. На первом этаже живет семья Зухеров.

— В документах о них ничего не было.

— Герр Зухер слепой. Его жена работает в магазине.

— Тем не менее Райнхард должен был записать эту информацию.

Они поднялись на самый верх, и Хаусман резко остановился. У двери Шарлотты Лёвенштайн лежали две вещи. Первая — это букет завядших цветов, а вторая — небольшой сверток. Хаусман медленно приблизился и присел на корточки у двери. Он раздвинул спутанные стебли, сморщенная головка цветка с сухими лепестками упала на пол и покатилась по потрескавшимся плиткам.

— Карточки нет, — тихо сказал он. Затем, подняв сверток, он передал его фон Булову.

— Это адресовано фройляйн Лёвенштайн.

Инспектор разорвал веревку и, развернув жесткую бумагу, высвободил плоскую картонную коробку и осторожно ее открыл. Внутри лежала стопка фотографий. На первой была очень красивая женщина, сидящая за столиком кафе. На ней был головной убор в виде чалмы, украшенный цветами, и элегантное белое платье. Мужчина средних лет сидел напротив нее — он наклонился вперед и держал ее руку в своей.

Фон Булов быстро просмотрел всю пачку.

На всех снимках было одно и то же место, и фотографии были не лучшего качества; на одной изображение совсем расплылось. На ней мужчина подносил руку женщины к своим губам. От ее движущейся руки остался след, похожий на свисающий широкий рукав полупрозрачного платья.

Хаусман встал, и фон Булов передал ему снимки.