Читать книгу - "Четыре степени жестокости - Кит Холлиэн"

Я работала с восьми до четырех дня, с усердием и ожесточением выполняя свои обязанности. В душе я уже не чувствовала себя надзирателем, но все еще находилась среди офицеров охраны и выполняла привычные обязанности. Войдя в административный корпус, обратила внимание, что разговоры коллег стали более напряженными. Надо мной не смеялись в открытую, как над Руддиком, но я прекрасно чувствовала общее настроение. Все смотрели на меня с опаской, словно боялись превратиться в камень при взгляде на проходящую мимо горгону Медузу со змеями вместо волос.

Когда в конце дня я вышла на парковке, она еще была освещена солнечными лучами. Казалось, зима постепенно сдает свои права. Я открыла дверцу, села в свой внедорожник, включила мотор и печку на полную мощь и стала слушать радио. Синоптики снова предсказывали непогоду. Я наблюдала, как иней на лобовом стекле превращается в капли воды и эти капли складываются в слова.

Неожиданно меня осенило, и мое сердце бешено забилось в груди. «Какой бы осторожной ты ни была, тебе все равно не удастся сохранять бдительность двадцать четыре часа в сутки. Твоя внимательность рассеется, и тогда враг подкрадется к тебе сзади, и ты услышишь, как он дышит тебе в затылок».

Я машинально набрала номер Руддика, не сводя взгляда с лобового стекла. Мне не хотелось оставаться одной.

Мы встретились на парковке у супермаркета «Хоум-депо» после его закрытия. Руддик припарковался рядом со мной и сел в мою машину.

Я указала на лобовое стекло. Слова и перевернутый знак радиации исчезли. Я стерла их ладонью, на которую предварительно немного поплевала.

Там было написано: «Доставка на дом, вечером во вторник, в 21.00». Думаю, они хотят, чтобы завтра вечером я принесла наркотики в камеру Фентона. Жду звонка.

Холодало. Снежинки кружились в свете фар. Я устала и никак не могла собраться с мыслями. Мне хотелось побыстрее от всего этого избавиться, восстановить спокойствие и не бояться новых неожиданностей.

Руддик согласился с моей интерпретацией послания, но особенно его заинтересовал способ, которым оно было передано.

— Кто-то написал водой слова на лобовом стекле, — сказал он. — И ты не могла прочитать их до тех пор, пока не включила печку. Примитивные невидимые чернила вроде лимонного сока, обычно такими фокусами балуются дети.

— Да, но надпись была сделана изнутри, — отозвалась я. Неужели он не понимал, почему я так встревожена? — Наверняка это был офицер. Кто еще мог забраться в мою машину, стоящую на парковке Дитмарша?

— Возможно, — согласился он. — И боюсь, у меня есть еще неприятные новости для тебя.

— Я уже знаю, что Роя и Фентона вернули в их камеры. — Я не хотела, чтобы меня утешали.

Но Руддик покачал головой:

— Нет. Это касается адвоката Хэдли. Он исчез. А его машину обнаружили в овраге, наполовину заметенную снегом.

У меня перехватило дыхание.

— Думаешь, это имеет отношение ко мне?

— Ты просила Фентона помочь с Хэдли. Возможно, он предпринял меры.

— Боже, — прошептала я. Мне хотелось закрыть дрожащими руками лицо, спрятать его и никогда больше не поднимать глаз.

— Я больше не могу в этом участвовать. — пробормотала я.

Он положил мне руку на плечо и сжал его, выражая сочувствие. В этом жесте было нечто большее, чем просто неуклюжая попытка утешить. Интересно, осознает ли человек, какими неуместными иногда бывают его поступки?

— Ты работаешь завтра утром? — спросил он.

Я кивнула:

— В «Пузыре».

— Я говорил, что тебе больше не придется выполнять серьезные задания. Я сам передам Фентону наркотики. Ему все равно, откуда придет товар, главное, получить его. Затем ты сможешь расслабиться. Тебе больше не придется рисковать.

— Он захочет, чтобы я оказала ему новую услугу, — возразила я.

«А потом еще раз и еще», — добавила про себя.

Руддик рассмеялся.

— Не уверен. Считаешь, он захочет работать с человеком, который не смог первый раз доставить товар в нужное место?

Я хрюкнула — мой мокрый нос выдал меня, а мои глаза наполнились слезами от пережитого стресса.

— Я возьму Фентона на себя. — Руддик проигнорировал мои переживания. — Возможно, так мне удастся с ним познакомиться. В течение следующих недель я расскажу ему все, что мне уже известно, а этого достаточно, чтобы продержать его в тюрьме до конца дней, если только он не согласится работать со мной. После этого он поможет мне подобраться к смотрителям и надзирателям. И тогда мы поймем, кто из них работает честно, а кто — нет. И все это случится благодаря тебе, Кали.

Благодаря мне. Может, мне еще вручат наградные часы.

— Где наркотики? — спросил он.

— У меня дома.

«В тумбочке для белья». — уточнила я мысленно.

— Принеси их завтра. Это будет в последний раз. И передай мне, когда зайдешь в тюрьму.

Я покачала головой, как упрямая пятилетняя девочка:

— Хочу избавиться от них немедленно. Не завтра. Прямо сейчас.

— Хорошо. — кивнул он. — Так мы и сделаем.

Он сел в свою машину, и мы поехали к моему дому. Пока я доставала таблетки, он зашел вслед за мной в мою комнату. Я отдала ему наркотики, и некоторое время мы стояли, глядя друг другу в лицо, не зная, что делать дальше. Я чувствовала себя жалкой и ничтожной, и, мне кажется, он это понимал. Он обнял меня. Я надеялась обрести в нем опору и поддержку. Но когда мы занялись сексом, все получилось слишком грубо и жестко, потому что я дала волю переполняющему меня возбуждению и жестокости.