Читать книгу - "Звезда сыска - Владимир Кузьмин"

«Что дальше? Дальше тишина!» — так сказано у самого Шекспира в финале этой самой пьесы. А вот ничего подобного! Шквал аплодисментов! Театру впору было обрушиться. Мне надоело считать, сколько раз закрывался и открывался занавес и актеры выходили на поклон, поэтому я потихоньку выбралась со своего рабочего места. Но и за кулисами царили гвалт и гомон несусветные. Господа актеры поздравляли друг друга с удачей, принимали поздравления от зрителей, пробравшихся за кулисы. А актрисы принимали еще и букеты цветов. Интересно, сколько может такой букет стоить здесь, в Сибири, да по нынешнему времени, когда на улицах уже снег лежит?

— Господа, господа! — над головами разнесся голос Александра Александровича. — Господин Алексей Евграфович Кухтерин[20]в честь премьеры организует фуршет.[21]Приглашены все. Прошу вас — не заставляйте себя долго ждать. Быстро переодеваемся и проходим в фойе.

Кухтерин был не только городским головой, не только одним из самых богатых купцов в городе и хозяином одного из самых красивых и огромных торговых домов, но и известным меценатом,[22]знатоком и любителем театра. Так что вполне мог пригласить всю труппу на фуршет. Понятное дело, что если бы там появился кто-то из обслуживающего персонала, их бы никто не прогнал. Господин Кухтерин прекрасно понимал, что без этих людей спектакль бы не состоялся. Но, все едино, чувствовали бы они себя там не в своей тарелке. Богу богово, а кесарю кесарево. Потому вскоре за кулисами остались лишь Михеич, кассир наш и бухгалтер в одном лице Алексей Иванович, хозяйственный распорядитель Митрофан Евлампиевич да я. Приятно было, что про нас и при таком раскладе тоже не забыли. Примчался один из официантов, принес мужчинам коньяку от господина Кухтерина, а мне коробку конфет, про которые я так и не дозналась — от того же господина Кухтерина они или это Петруша прислал.

Я уж начала собираться домой, но меня чуть задержал рецензент из газеты «Сибирская жизнь» Григорий Алексеевич Вяткин. Собственно говоря, он желал лишь уточнить фамилию артиста, исполнившего сегодня Горацио, тот прибыл в труппу лишь на этой неделе, потому господин журналист не был с ним знаком, а переспрашивать фамилию у самого актера считал неудобным и невежливым. Заняло это буквально секунды, но Григорий Алексеевич еще высказал несколько суждений по поводу спектакля, проверяя на мне, насколько эти суждения справедливы, чтобы использовать их в завтрашней рецензии. Было дело, я не так давно сделала ему замечание из-за такой вот рецензии. Он поначалу обиделся, потом пораздумал и согласился, что правота была на моей стороне. А потом стал, как бы невзначай, подходить ко мне после спектаклей и накоротке их обсуждать. Я и сегодня не была до конца уверена, что он и впрямь не знал фамилии артиста, а не использовал это в качестве предлога. Но мне это льстило, опять же беседовать с газетчиком было интересно. И о театре он много понимал. Единственно, язык у него был уж больно острым. Для фельетонов такое качество было необходимым, а рецензенту порой мешало. Можно было невзначай обидеть актера или актрису, а они люди очень ранимые. Из-за такой незаслуженной обиды у нас и получился тот небольшой скандал, который вылился в такие вот встречи.