Читать книгу - "Дорогая мамуля - Нора Робертс"

Из дверей выбежала медсестра. Ева схватила ее за рукав.

– Как он?

– Держится. Доктор скажет вам больше. Членам семьи полагается ждать в приемном покое.

– Я не член семьи. – Ева достала свой жетон. – Ваш пациент – важный свидетель по делу об убийстве. Я должна знать, выживет ли он.

– Шансы есть. Ему повезло. Если можно так сказать про человека, попавшего под такси за пару дней до Рождества. Сломанные кости, ушибы мягких тканей, разрывы. Внутреннее кровотечение мы остановили. Он стабилен, но нас беспокоит рана на голове. Вам следует поговорить с доктором.

– Его жена в приемном покое с моей напарницей. Надо ей сказать.

– Вот идите и скажите.

– У меня свидетель на операционном столе. Я буду ждать здесь.

Раздражение промелькнуло на лице медсестры, но она махнула рукой.

– Ладно, я об этом позабочусь.

Ева осталась у дверей. До нее доносился гул голосов из приемной, царивших у нее за спиной: писк пейджеров, топот ног, спешащих кому-то на помощь. Мужчину везли в инвалидной коляске, а он пьяным, заплетающимся голосом распевал «Счастливого Рождества». Вот провезли мимо женщину на каталке, кто-то плакал, кричал, завывал ей вслед. Пробежал санитар с ведром, из которого несло рвотой.

Кто-то хлопнул ее по плечу, и она повернулась. Ее обдало неописуемой вонью самогона и скверных гнилых зубов. Обладатель этого смертоносного дыхания был одет в грязный костюм Санта-Клауса с белой бородой, отклеившейся возле одного уха.

– Счастливого Рождества! Хочешь подарок? У меня есть для тебя подарок прямо здесь!

Он схватился за ширинку и вытащил член. Видимо, еще до того, как напиться в стельку, он успел расписать свое орудие как палочку-леденец.

Ева изучила красно-белые полосы.

– Ой, какая красота! Выглядит соблазнительно. Жаль, у меня нет для тебя подарка. Хотя погоди, есть.

Его широкая улыбка угасла, когда она достала жетон.

– Да ладно тебе! Брось!

– А знаешь, почему я не бросаю тебя в кутузку за непристойное и похотливое поведение, за непристойное обнажение, – кстати, раскраска неплохая, – а заодно и за гнусную вонь изо рта? Я тебе скажу: потому что я занята. Но если я вдруг решу, что не так уж сильно занята, ты встретишь Рождество в вытрезвителе. Так что сгинь!

– Санта, вот ты где! – Та самая медсестра, что раньше разговаривала с Евой, крепко ухватила Санту под руку. – Идем!

– Хочешь подарок? У меня есть для тебя подарок прямо здесь!

– Как же, как же. Все, о чем я мечтала на Рождество.

Ева опять повернулась к дверям операционной. Они открылись. Ева остановила первого, кто вышел.

– Как его состояние?

– Вы жена?

– Нет, я коп.

– Такси против человека обычно выигрывает. Но он стабилен. – Хирург протер пальцами уголки глаз. – Рука сломана, бедро раздроблено, ушиб почки. Серьезная травма головы. Но если не будет непредвиденных осложнений, он оклемается. Ему еще повезло, что он так легко отделался.

– Надо с ним поговорить.

– Это невозможно. Сейчас мы отправляем его наверх, надо сделать кое-какие анализы. Через пару часов он сможет говорить и отвечать на вопросы, если все пойдет по наилучшему сценарию. – Усталость в глазах хирурга сменилась любопытством. – Слушайте, я вас знаю. Коп, да? Я уже испытывал на вас свое волшебство.

– Даллас. Да, возможно.

– Да, Даллас. Ну, бывайте. Мне надо поговорить с его женой.

– Прекрасно. Я приставлю к нему своего человека. С ним никто не должен говорить без моего разрешения.

– А в чем дело?

– Важнейший свидетель. Я из отдела убийств.

– Ах да! Ну, конечно! Дело Айконов. Чокнутые ублюдки. Что ж, будем надеяться, ваш важнейший свидетель выживет и будет давать показания. Вот такой я молодец.

Ева посторонилась, когда они выкатили Бобби. Он выглядел ужасно – с израненным лицом, он был смертельно бледен. Когда перестанут давать анестетики, ему будет страшно больно. Но дышал он самостоятельно.

– Я побуду с ним, пока не придет охранник.

– Как знаете. Только не путайтесь под ногами. Счастливых праздников и так далее, – добавил доктор и отправился в приемный покой.

Опять Ева ждала. Теперь уже на другом этаже, у других дверей, пока доктора проводили диагностику. И пока она ждала, открылись двери лифта. Из них выбежала Зана, а следом за ней Пибоди.

– Доктор сказал, что он поправится. – Слезы прочертили дорожки в косметике на щеках у Заны. Она крепко схватила Еву за обе руки. – Да, он поправится. Они просто проводят тесты. Я боялась… – Ее голос захлебнулся. – Не знаю, что бы я без него делала. Я просто не знаю.

– Ты должна рассказать мне, что произошло.

– Я рассказала детективу. Я рассказала ей, что я…

– Я хочу, чтобы ты рассказала мне. Погоди.

Ева подошла к высокому офицеру в полицейской форме, вышедшему из лифта.

– Объект – Бобби Ломбард. Важный свидетель по делу об убийстве. Не отходите от него ни на шаг. Проверьте палату, куда его поместят, проверяйте удостоверение у каждого – подчеркиваю: каждого! – кто попытается вступить с ним в контакт. Если он кашлянет, я должна об этом знать. Ясно?

– Так точно.

Удовлетворенно кивнув, Ева вернулась к Зане.

– Сейчас мы найдем место, присядем. Я хочу слышать все. До последней мелочи.

– Ну, хорошо, только… я ничего не понимаю. – Зана закусила губу, оглядываясь через плечо на двери, пока Ева тащила ее за собой. – А нельзя мне остаться, подождать, пока…

– Мы будем рядом. – Ева остановила медбрата, предъявив ему свой жетон.

– Прекрасно, – сказал он, – я арестован. Это значит, что я могу присесть на пять минут.

– Мне нужна ваша бытовка.

– У меня сохранились смутные воспоминания о бытовке. Стулья, стол, кофе. Вон туда и сверните налево. О черт, вам же нужен ключ. От нашей охраны взвоешь. Я вас отведу. – Он прошел вперед, открыл им дверь и всунул голову внутрь. – Ладно, я нюхнул кофе. Все не так плохо.

И он побежал дальше по коридору.

– Сядь, Зана, – сказала Ева.

– Не могу сидеть. Мне надо двигаться.

– Ясно. Ладно, расскажи, что произошло.

– Я уже рассказывала. Я рассказала тебе. Я рассказала детективу.

– Расскажи еще раз.

Пока Зана рассказывала, Ева уточняла детали.

– Тебя толкнули, ты пролила кофе.