Читать книгу - "Живая бомба - Фридрих Незнанский"

Поремский взял с полки бокалы и поставил их на стол.

— Благодарю вас, — сказал гендиректор, открыл бутылку и наполнил бокалы ароматной коричневатой жидкостью. Протянул один из бокалов Поремскому: — Держите!

Поремский взял бокал, слегка взболтнул и поднес его к носу. Аромат и впрямь был чудесный.

— Ну как вам? — поинтересовался Соколов.

Пахнет хорошо, — кивнул Поремский. — Хотя я в коньяках не слишком-то разбираюсь.

— А тут и разбираться не нужно. Просто попробуйте — и все.

Поремский поднес бокал к губам и сделал маленький глоток.

Ароматная жидкость согрела язык и нёбо, затем теплой волной пробежала по гортани. Соколов с любопытством глянул на Поремского.

— Ну?

— Здорово! — не сдержал восхищения Поремский. — Настоящий напиток богов!

— А! Что я вам говорил! Это вам не эрзац, который подают в наших ресторанах! Даже самых дорогих.

Поремский сделал еще одни глоток и поставил бокал на стол. Посмотрел на Соколова:

— Теперь мы можем поговорить?

Матвей Робертович отпил коньяку и кивнул:

— Разумеется. Спрашивайте о чем хотите. Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы.

— Я знаю, что финансово-промышленная группа «Оружие», которой вы руководите, выступала за главенство в будущей мощной структуре, которую создали на базе «Титана». Это так?

— Так, — кивнул Матвей Робертович.

— Я знаю, что курировавший этот проект вице-премьер Илья Кабанов не скрывал своих симпатий к «Оружию». Однако после крупного скандала и вмешательства президента Кабанова понизили до ранга министра, а «Оружие» вывели из игры. Это так?

Соколов задумчиво потер пальцами высокий лоб:

— Не совсем. Действительно, нас отодвинули на второй план. Но нельзя сказать, что нас вывели из игры. В конце концов, бизнес — это нечто большее, чем простая игра. В нем есть свои нюансы, не понятные непосвященным. Мы сохранили за собой нашу нишу. И в конечном счете мы были этим вполне удовлетворены.

— Расскажите об этой нише, — попросил Поремский.

— Хорошо. Вот только… с чего начать?

— Какой козырь есть у «Оружия» перед всеми другими предприятиями и финансово-промышленными группами?

— А, вы об этом… Об этом мне говорить легко и приятно. Наша ФПГ является главным игроком на рынке торговли российским вооружением. Согласно законодательству, все экспортные поставки оружия должны идти через «Оружие».

— То есть, — Поремский прищурился, — вы государственный монополист?

— Да, — кивнул красивой головой Матвей Робертович, — вне всяких сомнений. Мы своего рода госпосредник.

— И торговать в обход вас оружием невозможно?

— Возможно, но для этого необходимо получить соответствующую лицензию.

— Вероятно, на этой почве у вас были какие-то конфликты с Карасевым?

Поремский сказал это почти наобум, однако Соколов кивнул:

— Да, конечно, без конфликтов — малых или больших — в нашем бизнесе не обойтись. Анатолию Николаевичу не нравилось, как мы торгуем системами ПВО. Однако истинная суть конфликта, я думаю, состоит в другом. Будучи человеком сильным и упорным, он хотел сам торговать оружием, считая, что разбирается в этом лучше других.

«Вот это фокус, — подумал Поремский. — Выходит, этот Карасев вовсе не был таким уж золотым и непорочным агнцем, каким его обрисовал господин Петров».

— Что же конкретно не нравилось Карасеву в том, как вы ведете дела?

Матвей Робертович нахмурился и вздохнул:

— Это довольно сложно сформулировать. Вчера ему не нравилось одно, позавчера совсем другое. Ну а в целом… Видите ли, сегодня в суммарном объеме экспорта российских вооружений, реализуемых через компанию «Оружие», на системы ПВО приходится только от четырех до восьми процентов, в то время как у основных конкурентов из США и Европы этот показатель в пять-шесть раз выше. Карасева этот факт выводил из себя.

Поремский отпил коньяку и спросил:

— А в чем же тут дело? Наши системы ПВО хуже европейских и американских?

— Да нет, российские системы ПВО ни в чем не уступают западным аналогам. Тут все зависит от политики, от сложившихся стереотипов. Весь мир до сих пор считает, что наше производство едва-едва выходит из кризиса. Мы почти потеряли рынок за годы перестройки… и наладить прежнюю систему продаж не так-то просто. Мы бьемся за каждую страну, за каждую фирму. Мы постоянно ищем какие-то новые маркетинговые ходы, чтобы привлечь потенциальных покупателей. Проблему не решить с наскока, по-кавалерийски. Тут нужен разумный подход, нужна скрупулезная работа профессионалов. Карасев же считал, что проблему продаж можно решить одним махом. Не будучи профессионалом в этой области и имея весьма отдаленное представление о реальных процессах, Анатолий Николаевич считал, что достаточно одного лишь волевого усилия…

Матвей Робертович сделал паузу, чтобы приложиться к бокалу, затем заговорил вновь:

— Карасев собирался за самое короткое время довести объем продаж до двух миллиардов долларов в год. И это при том, что за последние семь лет все предприятия, вошедшие в концерн, наторговали на международном рынке всего на сумму около двух с половиной миллиардов долларов.

— Наполеоновские планы, — заметил Поремский.

Матвей Робертович пожал плечами:

— Не то чтобы наполеоновские… Мы действительно можем довести объем продаж до этой цифры, но для этого понадобится время. Иначе в погоне за призраком успеха можно потерять все. Помните, как это делалось в советские времена? «Пятилетка за три года». И что мы получили в итоге? То, что цифры сознательно завышались, условия жизни людей были ужасны, да и продукцию гнали, сделанную при помощи русского «авось» и железной кувалды. Анатолий Николаевич думал, что на рынке торговли вооружением можно поступать точно так же — взять кувалду и настучать всем по головам. Однако потенциальных покупателей кувалдой уже не удивишь. Да и не убедишь.

— Ясно. Значит, на этой почве вы и конфликтовали? В чем это выражалось?

Матвей Робертович поморщился.

Какое дурацкое слово — «конфликтовали». Это были деловые дискуссии, только и всего. Он старался убедить меня, я — его. Ни у одного это не получалось, однако мы оба были уверены в том, что со временем мы все же придем к консенсусу. Мы уважали друг друга, потому что понимали, что хоть мы и придерживаемся разных точек зрения, но воюем не за свои шкурные интересы, а за благополучие государства. В этом наши интересы сходились.

— Это все, что вы можете рассказать?

Соколов задумался. Потом пожал плечами:

— В общих чертах все. Если вас еще что-то заинтересует, можете звонить мне в любой момент.