Читать книгу - "В поисках Леонардо - Валерия Вербинина"

– То есть? – спросил Рудольф озадаченно.

– Комиссар Жанкур – умный человек, – продолжала Амалия, – но он не учел одного: находчивости вора и, более того, его феноменальной дерзости. В сущности, замысел был до смешного прост. Я бы даже сказала – туп.

Белоручка позеленел.

– И тем не менее вы еще не сказали, в чем он состоял, – не отступал Рудольф.

– Господа, – сказала Амалия, усмехаясь, – то, что задумал один ловкий человек, всегда может разгадать другой. Я уже все, в сущности, объяснила, но если вам так нужны подробности, то пожалуйста. Вы, месье, – она указала на Белоручку, – нанялись в дом в качестве лакея, в чьи обязанности входило встречать гостей. Вы увели драгоценности, стоившие целое состояние, а когда прибыл комиссар Жанкур, вы открыли ему дверь и незаметно положили драгоценности ему в карман. Поэтому их так и не смогли обнаружить.

Рудольф вытаращил глаза.

– Боже мой! – Он расхохотался, от избытка чувств хлопая себя по ляжкам, и никак не мог остановиться. – Так вот оно что!

– И все время, пока полицейские обыскивали дом, сад, конюшни, улицу перед домом, допрашивали вас и прочих слуг, драгоценности лежали в кармане у Жанкура, который даже не подозревал об этом. Вам не откажешь в чувстве юмора, месье!

– Да уж! – подтвердил Рудольф, у которого на глазах выступили слезы от смеха.

– Потом, разумеется, вы так же незаметно вытащили драгоценности из кармана у Жанкура, который так и не понял, что стал вашим невольным сообщником, и преспокойно отправились домой. Так как никто не разгадал ваш замысел, вы решили повторить его, но в несколько ином варианте, совместив в своем лице сыщика и вора. Когда вы узнали о драгоценностях Марии-Антуанетты, которые принадлежат семье Эрмелин, вы решили, что они вполне достойны того, чтобы стать вашей следующей добычей. Вы навели справки и выяснили, что в скором времени Эрмелины отправляются в Америку. Вам было легче легкого представиться человеком из страховой компании. Вероятно, вы рассчитывали провернуть ограбление на корабле или сразу же после приезда в Америку, но тут все пошло кувырком. Сначала умерла мадам Эрмелин, потом выяснилось, что имело место убийство, и вместо того чтобы заниматься своим непосредственным делом, вы были вынуждены расследовать целую череду смертей. Все же вы сумели улучить удобный момент и забрали драгоценности из сейфа, после чего вернулись к себе в каюту и спрятали краденое в ней. Я уверена, что украшения находятся там до сих пор, ибо, месье, ваша каюта – единственное место в первом классе, которое – по чистой случайности, разумеется, – никто не стал осматривать.

Деламар, он же Белоручка, старел на глазах.

– Сдаюсь, – промолвил он тяжело. – Кто бы мог подумать…

Соскользнув с кресла, он неожиданно прыгнул к двери, но Рудольф оказался у нее прежде Белоручки, надавал ему затрещин и заставил вернуться на прежнее место.

– Веди себя прилично, парень, – угрожающе произнес Рудольф, – не то я могу ненароком сделать тебе больно, понял? – Белоручка затравленно съежился и кивнул. – Он вас слушает, кузина, продолжайте!

– Думаю, – говорила Амалия с улыбкой, – что месье Жанкур не откажется выслушать мою версию того, как были украдены драгоценности у княгини Лопухиной. Уверена также, что сама княгиня и ее слуги без колебаний признают вас, и тогда, мой дорогой, вы надолго отправитесь растить перец в Кайенну.[22]

– Да, кузина, – подтвердил Рудольф с кровожадной радостью, – ему там самое место.

– Когда мы хорошенько обыщем вашу каюту, доказательства будут у нас в руках, – продолжала Амалия. – Возможно, вам придется отвечать не только за ограбление, но и за кое-что еще.

– За что? – ужаснулся Деламар. – Вы хотите пришить убийство адвоката мне? Но ведь вы же знаете, что его ухлопал в отместку за подлог завещания Леонар Тернон! Он же так и написал: «Ты умрешь вторым!»

– Ну мало ли что я знаю… – задумчиво промолвила Амалия. – Может быть, записка была подброшена только для отвода глаз, чтобы скрыть истинный мотив преступления. Может быть… – Она внезапно замолчала.

– Но я не трогал адвоката! – взмолился Белоручка. – Клянусь вам! Да, я украл безделушки, но Боваллон в то время был уже мертв!

Амалия провела рукой по лицу.

– А вот об этом, месье, пожалуйста, расскажите поподробнее. Итак?

– Ну, в общем, – пробормотал Белоручка, – в тот самый день, когда его убили, я был у себя в каюте и прикидывал, как бы мне подобраться к сейфу… И тут ко мне явился второй помощник, Марешаль. Он-то и сообщил мне, что Боваллон убит. – Вор замялся.

– Что было дальше? – подбодрила его Амалия.

– Дальше? Ну, я пришел в каюту адвоката… Сказал Марешалю, что пока осмотрю место преступления, а он тем временем пусть соберет людей, чтобы я мог их допросить. По его глазам я понял, что он ожидал от меня именно таких действий… В общем, Марешаль ушел, а я… Я даже не знал, что мне делать! Я обошел кресло, в котором находилось тело адвоката, и только тогда заметил, что дверца сейфа приоткрыта.

– Приоткрыта? – недоверчиво переспросил Рудольф.

– Ну да, ну да! – заторопился вор. – Кроме меня, никого в каюте не было, и я решил посмотреть… ну, просто так… – Он смущенно отвел глаза.

– И что же? – спросила Амалия.

Белоручка замялся.

– Все было на месте, кроме одного колье… очень красивого… А меня никто не видел… ну и… Словом, я взял драгоценности.

Амалия нервно постукивала пальцами по подлокотнику кресла.

– А потом?

– Потом вернулся Марешаль, и я, вспомнив, что надо установить точное время убийства, послал его за доктором… а сам принялся опрашивать обслугу. Про остальное вам известно не хуже меня. – Он помолчал, а затем жалобно спросил: – Вы мне верите? Клянусь вам, я никого не убивал! Я вообще никогда в жизни…

– Кстати, насчет колье… – вмешался Рудольф. – Я его помню. Такая дорогущая вещица, вся в рубинах и бриллиантах. Куда оно могло деться? – Перехватив сердитый взгляд Амалии, он заметил: – Наверняка страховую компанию очень заинтересует данный вопрос!

Деламар кивнул.

– Надо сказать, что меня он тоже заинтересовал. Так вот, горничная Эжени Армантель вспомнила, что за несколько часов до гибели Боваллон отдал колье ее госпоже. В конце концов, она же дочь умершей мадам Эрмелин, и драгоценности, скорее всего, отошли бы ей.

– Вы узнали у Эжени Армантель, куда она дела ожерелье? – сурово осведомился Рудольф.

– Я спрашивал, – подтвердил Деламар. – Но она… Словом, она не помнит, куда оно запропастилось.

Неудивительно, подумал германский агент, ведь Эжени сама подложила ожерелье кузине Амалии в отместку за то, что он, Рудольф, уделял ей куда больше внимания, чем самой Эжени.