Читать книгу - "Оборотень - Фридрих Незнанский"

Далее следовала история жизни каких-нибудь дальних знакомых, у которых дочка вышла замуж за человека физически неполноценного, а тот либо вообще слег («Двадцать лет за ним горшок выносила, а он еще капризничал…»), либо пить взялся, тоже не легче.

…Прибалт наконец вступил в диалог с продавцом, и Вика, собиравшаяся купить гроздь бананов, расправила капроновую авоську и вытащила из поясной сумочки кошелек. Эта сумочка тоже какое-то время являлась дома предметом гонений («Неженственно!..»).

Прибалт покупал два килограмма сладких перцев. Он внимательно следил за показаниями весов, а когда продавец назвал цену, аккуратно пересчитал все на калькуляторе. Разница оказалась почти в полторы тысячи. После этого новоявленный «лесной брат» с сильным эстонским акцентом очень вежливо отчитал продавца, который только пыхтел и свирепо косился на него.

Наконец он удалился в сторону Бирюсинки, время от времени критически заглядывая в пакет. С такого станется вернуться и с прежней убийственной вежливостью, от которой прокисало в коробках пастеризованное молоко, попросить поменять перчик, поскольку на нем обнаружилось темное пятнышко.

— Мне связку бананов, — сказала Вика. — Нет, не эту, а во-он ту…

Продавец, продолжая пыхтеть, с точностью до грамма взвесил бананы и принялся совать Вике под нос калькулятор, предлагая убедиться в правильности подсчета. Очередь раздраженно роптала.

Сегодня у Вадима был день рождения.

Он удосужился сообщить ей об этом только вчера, многозначительно добавив: «Ожидается мужская попойка в узком кругу». «Понятно», — сказала Вика, успев философски подумать, что все ОНИ на самом деле бабники, похабники и выпивохи. «Приходи часиков в семь», — попросил Вадим.

По дороге домой она напряженно размышляла, что бы такое ему подарить. Вмешалась судьба, подсунувшая подвальчик, недавно переоборудованный в магазин «Усатый-Полосатый». Вика сразу вспомнила о дроздовской Фенечке и спустилась вниз по ступенькам. Первым, что бросилось ей в глаза, была «чесалка угловая» для прикрепления к мебели или стене. На бумажке, сопровождавшей устройство, красовался рыжий котяра с таким блаженным выражением мордочки, что хоть покупай и чешись сам.

Вика, естественно, тут же схватила незаменимую кошачью принадлежность. Потом, раззадорившись, добавила к ней баночку «Китекэта» и пятикилограммовый пакет «Кэт-сана».

Надо ли говорить, что заготовленные Викой подарки мама решительно забраковала, сочтя их непристойными, и даже пришла к выводу, что нежелательное знакомство успело тлетворно повлиять на дочь. А уж когда Вика начала собираться на «мужскую попойку», ее провожали красноречивым молчанием, заранее скорбя об утраченной добродетели.

— В стране траур, а они пьянствуют… — проворчал ей в спину отец.

19.00

Поднимаясь на шестой этаж, Вика волновалась неизвестно почему. Наверное, все дело было в том, что она очень редко ссорилась с родителями. В мелочах она обычно уступала, а по крупным поводам до столкновений дело покамест не доходило.

Малоприятный разговор дома наслоился на не очень понятную перспективу «мужской попойки» и придал ей какую-то сомнительную окраску. «Ладно, — сказала себе Вика, — если что, я сразу уйду…»

Выходя из лифта, Вика услышала, как открылась дверь и навстречу ей легким спортивным шагом сбежал… высоченный белобрысый прибалт. Тот самый.

— Здравствуйте еще раз! — вежливо сказал он, забирая у нее сумку. — Вы ведь Вика? Проходите, пожалуйста. — Теперь он говорил по-русски, как коренной москвич, чудовищный акцент пропал без следа.

Вика явилась на «попойку» без опоздания (она вообще никуда и никогда не опаздывала), но, войдя в квартиру, обнаружила, что гости уже собрались. И что это были за гости!..

Почти десяток мужчин цветущего возраста, почти все такие же огромные, мощные и, черт возьми, красивые, как сам именинник, чисто физически заполнили восемнадцать метров комнаты, прихожую и коридор. Вика почувствовала себя сугубо мирным штатским человеком, неожиданно угодившим на парад танковой армии.

Вика решила, что все это были, по-видимому, прежние сослуживцы Дроздова. Ну ничего себе вневедомственная охрана. Сказали бы уж — отряд космонавтов. Или на худой конец, олимпийская сборная по вольной борьбе…

Из кухни появился Вадим, подпоясанный зелененьким фартуком.

— Вика! — обрадовался он. — Ребята, знакомиться! — И первым представил ей прибалта: — Это наш эстонский националист…

— Эйно, — поклонился «националист» и осторожно подержал ее руку в своей.

— А это потомок монгольских завоевателей…

Парень с физиономией и фигурой былинного русского богатыря расплылся в улыбке:

— Ваня… Иванов.

— А это, — вытолкнули вперед коротко стриженного квадратного парня, — чемпион по плаванию среди утюгов…

Снова поднялся хохот, и Вика поняла, что каждый прикол для дроздовских друзей был исполнен скрытого смысла. Так сказать, семейные шутки.

— Витя, — смутился «чемпион по плаванию».

— Наш бизнесмен и акула капитала. — Вадим взял за плечо красивого мужчину, примерно ровесника себе, то есть лет на пятнадцать постарше только что представленных. Бизнесмен пожал Вике руку:

— Антон.

У нее была неплохая зрительная память, и она вспомнила:

— Ой, а по-моему, я вас недавно по телевизору видела… «Компьютерные вести»? Нет?.. — И смутилась. — Вы вроде про «пентиум» еще говорили…

— Был грех, — сознался Антон.

— Так вы правда Меньшов?.. Антон Андреевич? Серьезно? Не может быть! — поразилась Вика. — А я ваш четыреста восемьдесят шестой в апреле купила!..

Антон сдержанно улыбнулся.

— Если памперсы не решат все ваши проблемы, то компьютеры фирмы «Василек»— уж точно, — торжественно подтвердил Дроздов. — Акула капитала. Воротила экономический.

Каким образом среди своеобразной компании оказался президент процветающей фирмы и почему он чувствовал себя в ней как рыба в воде, Вика задумается только потом.

Следующего гостя пришлось извлекать из-за спин. Изящный, тонкий в кости, он попросту терялся среди «танковой армии».

— Царь царей Ассаргадон! — провозгласил Вадим Дроздов. — Светоч апокрифической медицины.

— Сергей… — раскланялся «царь царей».

По мнению Вики, прозвище подходило молодому человеку как нельзя лучше. Было в его внешности восточного гипнотизера нечто, можно сказать, древнее. Наследнику тысячелетий не хватало только завитой кольцами бороды, парчи и золотых украшений, а так все было на месте.

Тут Вика заметила на диване подарки, почетное место среди которых занимала большая и, наверное, фантастически дорогая коробка с красками и художественными кистями. Кто мог ее подарить? Наверное, только Меньшов. Вике стало стыдно за дурацкий «Кэт-сан» (права была мама!), но все же она раскрыла свою сумку и смущенно произнесла: