Читать книгу - "Тайна Черного моря - Игорь Чубаха"

– Согласен, я недооценил вас, – заметил дедуля. – Но теперь обстоятельства изменились. И поверьте, мой дорогой господин Хутчиш, здесь вам ничто не угрожает.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, мой пока безымянный хозяин. И хочу уверить, что и вам бояться нечего. Пока вы на территории этого дома.

Анатолий пожалел, что из уважения к традициям снял обувку: он не менял носки уже двое суток.

– Я рад, что мы в приблизительно равных условиях и прекрасно понимаем друг друга, – сказал старичок. – Кстати, спасибо, что вы столь деликатно обратили внимание на мою оплошность: я не представился. Можете называть меня Господин Доктор, славный господин Хутчиш.

Дедушка сидел близко. Странно, но даже на таком расстоянии казалось, что хозяин кабинета не дышит. Не вздымались и не опускались складки грубой, белой до стерильности ткани. В паузах между словами не вздрагивали ресницы. Не колыхались жиденькие, серо-желтые, будто никотином пропитанные волосы. Даже по-старчески светлые глаза не двигались в отведенных для них глазницах, будто нарисованные.

– Не стоит благодарности, Господин Доктор. Я с радостью буду произносить любое доброе имя, которым вы соблаговолите назваться. И я рад, что вы прибыли не через два дня, как помянул ваш гонец в разговоре с математиком этажом выше, а именно сейчас, и, тем самым, подарили мне возможность познакомиться с вами визави.

– Память о нашем знакомстве я сохраню до конца своих дней, господин Хутчиш, хотя бы уже потому, что придется отрезать язык одному из моих помощников. А я не сторонник интенсивных методов. После них так трудно заснуть…

Только сейчас Анатолий понял, что не швабра была в руках дедули, а смертоносный синоби-кай[43], и настороженно сдвинулся на край циновки. Однако это незаметное движение дедуля уловил, отложил швабру подальше и изобразил примирительную улыбку, оттесняя могильное безразличие в глубь глаз. Пустота сжалась в маленькие плотные комочки мрака. Анатолию невольно захотелось прикоснуться к старику. Убедиться, что эта плоть излучает тепло человеческого тела, а не холод глиняной куклы, приводимой в движение тантрической энергией.

– Великодушный господин Хутчиш, поверьте, я не вижу в вас врага. По крайней мере, сейчас. Мы, как вам, должно быть, уже известно, делаем одно дело: пытаемся разгадать некий миф, предположительно имеющий отношение к Черноморскому флоту. Вопрос лишь в том, кто раньше обнаружит отгадку – вы или я. Конечно, в этой занимательной игре участвуют и ещё несколько… э-э… ведомств, но, полагаю, их пока можно в расчет не принимать: они, как говорят в нашей стране, запускают бумажных журавликов вместо камикадзе.

Старичок легко поднялся на ноги и, заложив руки за спину, принялся мерить шагами кабинет. Хутчиш настороженно наблюдал за ним. Старичок подошел к коллекции бонсай. И Анатолию показалось, нет, он был готов дать аппендицит на отсечение, что дедушка относится к деревьям-карликам как к питомцам. Тут же выяснилась ещё одна особенность: среди питомцев явно был любимчик. Эту вскарабкавшуюся на обломок камня сосенку Анатолий назвал бы «Страус, спрятавший голову в песок». Чешуйчатая кора тонкостью линий напоминала сверхсложный рисунок тушью. Исковерканный жестокой прихотью садовника ствол выстраивал изумрудные облачка иголок в каскад. Очевидно, общение с «пейзажами на блюдах» было во сто крат милей хозяину положения, нежели беседа с незваным гостем.

Далее старик цедил слова, не поворачиваясь.

– Итак, нас двое: вы – с вашими удивительными способностями, и я – с самой разветвленной в мире агентурной сетью, с самыми современными техническими средствами. А ведь задача у нас одна…

Доктор, словно почерпнув энергию у зеленых вассалов, вдруг заговорил громко; в Анатолия отравленными стрелами полетели колючие звуки:

– Так не будет ли лучше объединить наши усилия, по крайней мере, на этом этапе? Не торопитесь говорить «нет», милейший господин Хутчиш. Загляните внутрь себя. И упаси вас Будда подумать, что я собираюсь вас перевербовывать – я знаю, что это не удастся. Я предлагаю вам сотрудничество хотя бы ради того, чтобы Тайну чисто случайно не разгадал кто-нибудь посторонний. Ведь, как известно, чем глубже болото, тем красивее лотосы.

– У вас великолепно готовят сакэ, достопочтенный Господин Доктор, – похвалил Анатолий. – Не знаю, как и благодарить вас.

Прапорщику наконец удалось стряхнуть навеянное черным колдовством оцепенение.

Японец запнулся, развел руки и разжал кулаки.

– О, в качестве благодарности, – скрипуче, как несмазанная дверца шкафа, засмеялся он, и в голосе впервые за время разговора послышались ехидные нотки, – вы можете сделать для меня одну вещь, которая разом решит наши проблемы – хотя и несколько иначе, чем я рассчитывал. Только вряд ли этот выход вас устроит.

– И тем не менее, что же это?

– Вы могли бы немедленно умереть, – повернувшись к собеседнику, буднично предложил помолодевший Доктор и быстро добавил: – Уважаемый господин Хутчиш, давайте не будем играть в прятки и поговорим начистоту.

– С удовольствием. – Анатолий сцепил пальцы на животе, но вспомнил, что читающий по жестам легко узнает здесь попытку «закрыться», и, разжав пальцы, изобразил полное внимание.

– Установкой Икс я занимаюсь не один десяток лет, – тихо проговорил Доктор; маска безопасного, благообразного старичка соскользнула, обнажив лик хитрого, коварного, безжалостного врага. – Почти сорок лет! И мало в этом преуспел. Так неужели вы думаете, что вам удастся выйти на неё за каких-то две недели? Мальчишка!

Теперь хозяина кабинета трудно было принять за бездыханную куклу. Бешеная ярость оживила блеклые черты. Кровь прилила к губам, но сделала их не красными, а фиолетовыми. Пустота медузой всплыла из бездны глаз и насытилась черным цветом. Оказывается, пустота может иметь цвет.

– Не знаю, – прапорщик наивно пожал плечами. – А вы как думаете?

Таким противник ему нравился больше.

– Я думаю, что вам это не удастся!

Хваленая японская невозмутимость ненадолго оставила Господина Доктора. Он сделал зловещую паузу. И опять послышался голос не человеческий, а какой-то механический.

– А ещё я думаю, что вам, достойнейший господин Хутчиш, в высшей степени неосмотрительно разгуливать по ночам без оружия и без поддержки. Не хочу пугать вас, но…

– Спасибо за беспокойство, любезный Господин Доктор, – растянул губы в почти искренней улыбке Анатолий. – Но, право, не стоит. Я люблю гулять по ночам.

Меч под одеждой нагрелся от тела, и ощущение прижатого к коже металла успокаивало.

Японец с шумом выпустил воздух из легких и вновь уселся напротив собеседника.

– Что ж, – сказал он, – вижу, разговор у нас не клеится.

А сам явно думал о чем-то другом. И слова его пахли тленом и вечностью.

– Отчего же? – серьезно возразил Хутчиш и без разрешения налил себе ещё сакэ. Наглость, конечно, однако ничего не поделаешь. – По-моему, мы мило беседуем… А вообще, милейший Господин Доктор, вы сами предложили не играть в прятки. Я охотно поддерживаю ваше предложение – похоже, нам есть что рассказать друг другу. Я с нетерпением жду, когда вы откроете свои карты. Вероятно, вы знаете что-нибудь, чего не знаю я, и это поможет нам в нашем коллегиальном деле. Как известно, чем ближе к алтарю, тем больше монахов, наидобрейший Господин Доктор… Театральных наук. Можете смело причислить меня к ярым поклонникам театра Пекинской оперы «Ка-бара-сан».