Читать книгу - "Тайна Черного моря - Игорь Чубаха"

– Ну, готова. Дальше что? – буркнула она и поправила «горошину» радиосвязи в ухе; «горошина» только и норовила, что предательски выпасть.

Алисе было неприятно, что где-то в глубине души она всегда остается женщиной. Стоило в голосе Вискаса прозвучать властным ноткам, и вот уже не она руководит ситуацией, а мужчина. Мужик. Естественно, Василий ползет по арматуре, как белка, карабкается, как драпающий от собак котяра, но напомнить, кто главный, для порядка не помешает.

– Дальше жди, – откликнулся Вискас. Оседлав балку и сцепив под ней ноги для пущей устойчивости, он преспокойно достал из коробка очередную спичку, сунул в рот. – Суженый-заслуженный выйдет оттуда. А если не выйдет, значит, его без нас завалили.

– А на фига сюда забираться-то было? – не унималась Алиса, прищурившись одним глазом, а другим разглядывая консульство через перекрестье оптики. – Нельзя, что ли, было его с земли достать? Я слыхала, что тут излучение…

На самом деле она не боялась излучения. Она боялась высоты.

– Нет никакого излучения. Я тут года четыре назад куковал, когда менты пытались пришить мне покушение на Невзорова. Я у них бельмом на глазу, и нате – такой случай подвернулся. И жив до сих пор, и шерсть цела. А забрались мы сюда потому, что в консульство японское только по крышам можно проникнуть. И то, если с вражьего спутника не засекут. Хутчиш твой не дурней нас с тобой. Раз он туда по крышам вошел, значит, по крышам и уходить будет. Не отвлекайся, прозеваешь. Где его потом искать?

– Какого черта его понесло на эти галеры… – замороченно вздохнула Алиса. Однако приспособила цевье в рогатине балок, скрепленных крупными ржавыми болтами, сделала поправку на ветер и замерла в ожидании. Словно лисица у норки кролика.

Вискас хмуро сплюнул измочаленную спичку в раскинувшуюся под их ногами бездну.

Обслюнявленная щепочка, подхваченная ветром, покружила и прилипла к лобовому стеклу служебной «волги», спешащей попасть на другую сторону Невы до развода мостов.

В общем и целом «волга» неплохо слушалась руля. Конечно, попискивали колодки, конечно, карбюратор вел себя как любой карбюратор госмашины. Не частная собственность. Впрочем, не до жиру. И так генерал, нагрянувший с якобы инспекционной проверкой, отнял лучшее, что было в парке.

– Вот дьявол, – буркнул генерал Семен.

– Что такое?

– Дерьмо какое-то к стеклу прилипло. Вытереть бы…

Раздражен был генерал сверх меры. Хотелось выматериться. Но перед лицом старого друга сдержался. Мат – он для слабых. Или для быдла.

– На мосту останавливаться запрещено.

– Знаю. Хорошо хоть, до развода успели.

Фарами «волга» вычислила медитирующую над рекой влюбленную пару в прилипших к телу футболочках. Луч смазался о чугунные узоры перил и заелозил о задний номер неторопливой «газели». Справа и слева по Неве мигали первомайскими лампочками стационарные пароходики. Мимо мчащихся на «волге» проносилась в обратную сторону настоящая жизнь. Жизнь без тревог и великих свершений.

Помолчали. На съезде с моста генерал чуть притормозил, и «волга» мягко качнулась на стыках разводного механизма.

– И ты сам высосешь все это пиво? – кивнул Семен товарищу на полиэтиленовый мешок с десятком разнокалиберных и разноцветных банок.

Под ложечкой ответственного работника Службы внешней разведки недобро засосало.

В столице – черт ногу сломит. Вроде бы собираются вводить осадное положение.

Бандиты друг в друга стреляют.

В Кремле без причин сработала воздушная тревога.

Кремлевский охранник задержан в увольнительной при попытке получить бабки по фальшивой кредитке.

В бухгалтерию Аквариума пришел счет из ЦУМа на почти полторы тысячи долларов – за приобретение по безналичке рубашки от «Tean Colonna», галстука от Гуччи, костюма от Alberta Ferretti и туфель «Pioneer».

Как бы погон не лишиться при такой катавасии. Опять же – зам докладывает, что сосланный в подчинение генералу Семену майор Барышев в отсутствие шефа развил бурную деятельность, во вторник съездил за казенный счет в Петербург и с тех пор не объявлялся…

– А ты сам слопаешь все купленные таблетки? – отшутился однорукий двухмегатонник Иван Князев.

Порыв ветра сорвал огрызок спички, подбросил повыше, закрутил и швырнул в волнующуюся пену реки. «Волга» умчалась в сторону Мойки. Туда, где между пятиэтажкой и четырехэтажкой втиснулось японское консульство.

За окном кабинета раздался шум подъезжающего автомобиля. И ещё в затылок Хутчишу дунул легчайший сквознячок.

Уловив за спиной еле заметное движение, Анатолий стремительно обернулся. На пороге, со спины освещенный неяркими светильниками, улыбался давешний старичок-уборщик со шваброй в руках.

– Домо аригато, – как можно искреннее улыбнулся в ответ прапорщик. – Корэ ва хэ я фухицус на[42].

– Уважаемый господин Хутчиш, – на безукоризненном русском языке сказал старичок, по-хозяйски проходя в комнату и усаживаясь на циновку невдалеке от прапорщика, – не лучше ли будет, если я на правах гостеприимного хозяина предложу вам услуги экскурсовода в дебрях моих файлов?

Вынув из кармана колокольчик, старик позвонил. Казалось, серебряный звук был столь тихим, что не долетит даже до двери. Однако в кабинете тут же появилась миловидная служанка в кимоно, с вычурной, утыканной длинными шпильками прической и до предела напомаженным лицом. Церемонно поклонившись, она поставила между мужчинами медный поднос, на котором помещались две крошечные фарфоровые чашечки и сакэшник на пол-литра. Старичок быстро сунул в узкую девичью ладошку клочок рисовой бумаги, и служанка удалилась.

– Дорогой господин Хутчиш, – с неожиданной доброжелательностью продолжал дедушка и разлил сакэ по наперсткам. – Я рад, что вы сегодня утром получили мое приглашение и решили нас навестить. Опасаться вам нечего. Вы мой гость. А по законам восточного гостеприимства, если с вашей головы упадет хотя бы один волос, пока вы находитесь на территории этого дома, я буду вынужден пригласить моих помощников и совершить сеппуку.

И все же в демонстративном радушии угадывалась стрихниновая порция фальши. За искусственной жизнью в глазах мерцала пустота. Бесцветные губы двигались механически, рождая тысячи лет назад записанные на магнитофон слова.

– Заверяю вас, ни один волос с моей головы пока не упал, и всей душой верю, что не упадет и впредь, – улыбнулся Хутчиш и пригубил сакэ. – Хотя вы, должен сказать, в Москве весьма виртуозно пытались поправить мне прическу. Я имею в виду историю в нанайском ресторанчике и в кремлевской Оружейной палате.

Трудно поверить, но похожая на состарившегося Щелкунчика, худая, немощная, говорящая и умеющая приторно улыбаться машина заставила Анатолия занервничать. А действительно ли живой человек потягивает сакэ рядом?