Читать книгу - "Венская прелюдия - Сергей Богачев"

Мыслительный процесс глубокими морщинами отпечатался на лбу инспектора. Почти целую минуту он потратил на проработку анналов своей памяти и в итоге, хлопнув по столу рукой, огласил результат:

— Ничего подобного не могу припомнить. Единственный случай с юношей произошёл в мае, но это не подходит. Его зарезали в подворотне. Судя по одежде — провинциал. Никаких документов при нём обнаружено не было, дело закрыто. Никто за его телом не обращался и о пропаже не заявлял. Его похоронили за счёт казны на монастырском кладбище в той его части, где предают земле убогих и нищих.

— Ну, это же прекрасно! Вы видели труп? — воскликнул адъютант, потирая руки. — Вот она, зацепка!

В своём всплеске эмоций Лузгин был абсолютно искренним.

— Конечно видел. Убийства на моём округе случаются крайне редко. На моей памяти это третий случай за всю карьеру. Случай не рядовой, поэтому я выходил на место лично. Ганс!

Дежурный полицейский появился так же мгновенно, как и в прошлый раз.

— Найди протокол осмотра места преступления с последнего убийства. Ну… — Крайнль принялся жестикулировать, чтобы подобрать нужные слова. — Долговязый этот. В деревенской одежде. Быстренько.

Адъютант только сейчас позволил себе отпить кофе, который ему показался отвратительным по сравнению с тем, что подавали в здешних кофейнях.

Дежурный обернулся так же быстро, как и подал кофейник.

— Тэ-экс… Ну что сказать… — Крайнль деловито разглядывал две страницы, исписанные мелким почерком, а затем перевёл взгляд на адъютанта, расположившегося с кофе на диване.

— Ростом он выше вас почти на голову. Одет бедно, кошелёк не обнаружен, единственная странность — на теле крестик необычной формы на нитке. Ну, у нас чего только не бывает… Я этому объяснения не нашёл пока.

Адъютант всячески пытался не выказать своей заинтересованности, поэтому молча кивал, глядя в чашку.

— Лицо немного вытянутое, волосы русые, брови густые, глаза голубоватые, кожа светлая, без шрамов и повреждений. Руки совершенно не крестьянские. Скорее всего, человек образованный, может быть писарь или что-то вроде этого. Обувь не истоптана, но и совершенно не новая. Отверстие от ранения нетипичное. Будто нож, или что это там было, с силой провернули.

— Я в вас не ошибся, Мартин. — Адъютанту понадобилось сделать над собой усилие, чтобы не задрожал голос. Описание погибшего полностью совпадало с тем, как выглядел Либерт. Не удивительно и описание одежды. Нет сомнения — башмаки из его гардероба. У безденежного крестьянина обувь не может быть новой и не истоптанной. И крестик, конечно, «необычной формы». Откуда ему взяться на шее местного крестьянина-католика? Не удивительно, что инспектор не имеет представления, как выглядит православный нательный крестик. А Либерт, как сказано в его личном деле, в детстве был крещён.

— Давайте в интриге этого убийства найдём продолжение нашего сюжета с пропавшей девушкой. Допустим, убил его коварный конкурент за сердце Анны. И её потом убил! Да! Женских тел с того момента не находили ни в Дунае, нигде? — адъютант, не останавливаясь, развивал свою мысль.

— Не-е — ет… — протяжно ответил Крайнль, отрицательно качая головой. — И ниже по течению тоже. Я бы знал, к нам бы обратились. Все мосты наши. Вы перегибаете, Лео. Роман превращается из детективного в слезливое чтиво для молодых девушек.

— Пожалуй, вы правы, Мартин. Да, больше действия от первого лица. От главного героя. Концовку придумаем. А что бы сделал остроумный и непредсказуемый детектив в нашем случае?

— Хм… — Крайнль улыбнулся уголком рта. — Скорее всего, он закончил бы отчёт об осмотре места преступления и допросил бы всех, кто имел дело с пропавшей.

— Справедливо, — Леонид Павлович что-то записал в блокнот. — Продолжайте, Мартин. Я буду параллельно делать заметки, чтобы не потерять ход мысли. Информации становится много, и я не могу себе позволить упустить даже самую незначительную мелочь. Потом она может сыграть ключевую роль.

— Вы думаете, я этого не сделал? И с отцом её побеседовал, и со всеми, кто знал её в доме графа.

— А сам граф не давал вам пояснений? — прервал инспектора Лузгин.

— Нет, буквально пару слов сказал. Просил приложить все усилия. Очень переживает за учительницу своего сына и не хотел бы нанимать новую.

— Очень жаль… Я бы этому графу в повествовании отвёл бы какую-нибудь роковую роль. Может быть, любовника Анны, — произнёс адъютант, не отрываясь от записей.

— Даже не думайте, Лео! — встревоженно воскликнул Крайнль. — Хватит того, что мне из министерства указали на важность этого дела. И без прямых аналогий, пожалуйста. Может девушка пропасть не в Вене? Подберите другой город.

— Нет. Только Вена. Здесь обилие сцен, прекрасная архитектура и множество людей, которых можно вписать в сюжет. Но я понял вашу тревогу. Учту…

После недолгой паузы адъютант выдвинул предложение:

— Ушлый детектив поговорил бы со смотрителем кладбища. Наш главный герой не знает же, где точно похоронен убиенный?

— А зачем ему об этом знать? — удивился инспектор.

— Я думаю, затем, что там, где любовь, там всегда неожиданности. Не хотите вжиться в роль главного героя нашего романа? — заговорщицки тихо произнёс адъютант.

— А давайте попробуем, Лео. В конце концов, чем я рискую? Я в рабочее время занимаюсь выполнением прямых указаний начальства. Ганс! Распорядись подать фиакр!

Через сорок с лишним минут Крайнль стучал в сторожку кладбищенского смотрителя.

Недовольный тем, что его так бесцеремонно разбудили, заросший недельной щетиной старик пробурчал что-то невнятное, открывая скрипучую дверь.

— Инспектор Крайнль. Императорско-Королевская дирекция полиции.

Адъютант едва сдержал улыбку. Прототип главного героя мифического романа настолько сроднился со своим героем, что представился с повышением.

— Гляньте-ка, любезный, где за счёт казны захоронен неизвестный. В двадцатых числах мая. Мне нужно взглянуть на могилу.

Сторож продолжал что-то ворчать. Разобрать было тяжело, к тому же старик заикался.

— Мне не нужно никуда смотреть. Я здесь каждый камень знаю. Пойдёмте.

Всю дорогу до края кладбища заика что-то недовольно бормотал. Лузгин для себя предположил, что смотритель из числа тех немощных несчастных, которых монастырь обеспечивает работой, чтобы спасти от гибели в сточных канавах от болезней и голода.

— Вот. И смотреть некуда. А кто здесь похоронен? В книге записано — неизвестный.

Старик указал на свежий холмик земли с самым дешёвым деревянным крестом без всяких надписей.

— Милейший, а цветы на могиле неизвестного — это такой обычай? — удивлённо спросил Лузгин у смотрителя. — Уход за этой могилой ведь не оплачивается, как я понимаю…