Читать книгу - "Черные кувшинки - Мишель Бюсси"

Я подслушивала разговор обеих женщин. Ну, подслушивала — это, пожалуй, слишком громко сказано. Просто сидела на другой стороне улицы, неподалеку от галереи «Академия», не слишком близко к школе. Не то чтобы совсем невидимая, скорее незаметная. Я выбрала прекрасное место для наблюдения. Полагаю, вы уже догадались, что это я умею. Впрочем, это было нетрудно. Патрисия и Стефани говорили достаточно громко. Возле моих ног лежал Нептун. Ждал, когда у детей закончатся уроки. У этой псины свои привычки… А я почти каждый день хожу сюда вместе с ним. Чего вы хотите от выжившей из ума старухи?..

Пока школьники не высыпали во двор, Нептуну приходится довольствоваться менее интересной компанией и встречать на выходе из «Академии» так называемых художников — полтора десятка непризнанных гениев. Разумеется, каждый катил перед собой тележку, нагруженную холстами, мольбертами и ящиками для красок. На груди у каждого краснел бейджик — на всякий случай, вдруг кто потеряется? Детсад для пенсионеров. Международная группа, состоящая из канадцев, американцев, японцев и так далее.

Я пыталась сосредоточиться на содержании разговора, который вели между собой Стефани Дюпен и Патрисия Морваль. Я понимала, что развязка близка — вскоре начнется последний акт античной трагедии. Жертвоприношение…

Бедняжка Стефани, у тебя нет выбора.

Ты будешь вынуждена…

Я глазам своим не поверила!

Передо мной стоял восьмидесятилетний ученик художественной школы: на голове кепка с надписью «Йель», на ногах — кожаные сандалии, надетые на носки.

Что ему от меня надо?

— Тысяча извинений, мисс…

Он говорил с выраженным техасским акцентом, растягивая слоги так, что на произнесение одной короткой фразы у него уходило не меньше минуты.

— Вы, должно быть, из местных? Вы, должно быть, знаете, где здесь самое лучшее место, чтобы писать с натуры?

Мне стоило немалого труда оставаться в рамках вежливости.

— Вон там, в пятидесяти метрах, висит указатель. На нем обозначены все тропинки и все виды.

Десять секунд на ответ! Мировой рекорд. Пусть скажет спасибо, что я его вообще не послала. Но американец только улыбнулся:

— Большое спасибо, мисс! Хорошего вам дня!

Он удалился. Про себя я кляла его последними словами. Из-за техасца я потеряла нить разговора. Патрисия Морваль стояла под липой одна. Стефани Дюпен вернулась в класс. Вне всякого сомнения, крайне взволнованная. Еще бы, она разрывалась между двумя противоположными чувствами.

Красавец инспектор засадил ее преданного мужа в каталажку.

Бедная девочка, если б ты только знала… Если бы ты знала, что идешь по очень скользкой доске, которую кое-кто намылил специально для тебя… Если бы…

Я снова засомневалась, все ли делаю правильно. Не стану от вас скрывать: меня тоже одолевали противоречивые побуждения. Продолжать хранить молчание или сесть в автобус, поехать в Вернон, в комиссариат, и рассказать все, что мне известно? Если я не решусь сейчас, то потом мне просто не хватит смелости. Что-что, а это я понимаю. Полиция топчется на месте. Они не опросили нужных свидетелей. Они даже не обнаружили нужные трупы. Без моей помощи им ни за что не докопаться до истины. Они даже не ищут в нужном направлении. Только не стройте себе иллюзий: ни один сыщик, будь он хоть настоящий гений, уже не в состоянии распутать этот адский клубок.

Американцы рассеялись по деревне — ни дать ни взять торговые представители в коттеджном поселке. Обладатель кепки с надписью «Йель» даже дружески помахал мне рукой — значит, не обиделся. Патрисия Морваль довольно долго простояла в одиночестве на площади перед мэрией, после чего побрела к своему дому.

Она обязательно должна пройти мимо меня.

Ну и видок у нее!

На лице явственно читается печать унылого смирения перед жестокой судьбой, лишившей ее единственной любви. Она наверняка вспоминает наш недавний разговор. Вспоминает мои откровения. Повторяет имя человека, убившего ее мужа. Что она предприняла? И вообще, поверила мне или нет? Ясно одно: в полицию она не обращалась. Иначе я об этом уже знала бы.

Надо бы ее окликнуть. Как вы уже заметили, я не слишком охотно вступаю в беседы с людьми, даже с самыми обходительными американцами.

— Как дела, Патрисия?

— Нормально… Да, все нормально.

Вдова Морваля тоже не отличается излишней болтливостью.