Читать книгу - "Бестолочь - Патриция Хайсмит"

и его так выворачивало, что он не мог попросить Дика и Пита не обращать на него внимания и вернуться к Кроссу. Скрючившись над небольшой раковиной, упершись взглядом в бледно-зеленый фаянс и прислушиваясь к мелодичному звону в ушах, Уолтер убеждал себя, что ему тошно от дела, которое Кросс поручил им с Диком, тошцо и мерзко, и что это одно из по­следних дел, какие остались у них в этой фирме, и бессмысленно так на него реагировать. Однако Уолтер прекрасно знал: его тош­нит, потому что в половине двенадцатого истекают данные Ким- мелем сорок восемь часов и тот будет звонить.

— И где это тебя вчера так угораздило? — спросил Дик, похлопывая его по спине и стараясь обратить дело в шутку.

Уолтер даже не пытался ответить. Он собирался послать Киммеля к черту, сказать, пусть пакостит, как сумеет, но сейчас у него не было сил сопротивляться. Потная одежда липла к телу. Дик довел его до кожаного дивана в углу, ц, если б не смочен-

ное холодной водой полотенце на лицо, он бы, как казалось ему, мог потерять сознание.

— Ты не думаешь, что отравился птомаином? — спросил Дик.

Уолтер отрицательно покачал головой. Он видел смуглое, с мешками под глазами лицо Кросса, сидящего за своим столом,— тот беспокойно поглядывал через плечо. И ты катись к черту, по­думал Уолтер. Наконец Уолтер поднялся и заявил, что постарается собраться с силами у себя в кабинете.

— Мне очень жаль,— сказал он Кроссу.      

— Мне тоже,— сухо ответил тот.— Ступайте домой, раз плохо себя чувствуете.

Из нижнего ящика своего письменного стола Уолтер извлек бутылку виски и как следует отхлебнул. Ему немного полегчало.

C работы он ушел около половины одиннадцатого.

Без пяти двенадцать он добрался до дома. В доме никого не было. Клавдия обычно уходила в одиннадцать. Уолтер опасался, что Киммель мог позвонить до одиннадцати и поговорить с Клав­дией.

Он прямиком прошел в кабинет и вытащил портативную пишущую машинку. Он старался действовать проворно и четко, хотя все еще чувствовал себя слабо и неуверенно. Письмо он ад­ресовал в административный отдел Колумбийского юридического института. Уолтер сообщал, что открывает в Манхаттане юри­дическое бюро по мелким искам и приглашает в помощники двух-трех студентов-старшекурсников, которые могли бы рабо­тать посменно. Он просил вывесить соответствующее извещение на институтской доске объявлений, с тем чтобы заинтересованные студенты могли с ним связаться. У него не получилось все это гладко изложить с первого раза, поэтому пришлось перепечатать письмо.

В разгар работы зазвонил телефон.

Уолтер поднял трубку в холле.

— Здравствуйте, мистер Стакхаус,— произнес голос Киммеля.

— Ответ все тот же — нет.

— Вы совершаете большую ошибку.

— Я поговорил с Корби,— сказал Уолтер.— Если вы что-ни­будь прибавите к моему рассказу, Корби вам не поверит.

— Меня не интересует, что вы там рассказали Корби. Меня интересует то, что я сам расскажу газетчикам. Вас это тоже долж­но интересовать.

За абсолютной невозмутимостью Киммеля Уолтер различил злобу на то, что дело не выгорело.

— Они вам не поверят. И не станут печатать.

Киммель оглушительно рассмеялся.

— Напечатают как миленькие каждое слово, если я приму на себя всю ответственность за мое сообщение, что я, разумеется, с удовольствием сделаю. Итак, вы отказываетесь передумать и по­жертвовать всего лишь пятьюдесятью тысячами долларов?

— Отказываюсь.

Киммель замолк, но Уолтер чего-то ждал, держа трубку в руке. Наконец Киммель повесил трубку.

Уолтер вернулся к письму. Даже руки у него ослабели, на ладонях выступил пот, поэтому печатал он очень медленно. Он добавил еще один абзац, чувствуя себя слегка ненормальным, похожим на тех психов, что дают в газеты объявления о продаже поместья, которого у них нет, или покупке яхты, которая им не по карману.

«Я особенно заинтересован в привлечении нескольких серьез­ных студентов, молодых людей из числа тех, кто будет лишен дру­гой возможности приобрести практический опыт в самом начале своей юридической деятельности и готов предпочесть предла­гаемую мной работу более скучным и безликим заданиям, которые им предстоит выполнять, если они поступят в крупные юридические фирмы на должность младшего юриста.

Я был бы весьма благодарен за уведомление о получении на­стоящего письма.

C уважением Уолтер П. Стакхаус».

Он приложил адрес и телефон «Кросса, Мартинсона и Бух­мана», а также адрес новой конторы на Сорок четвертой улице, где они с Диком предположительно должны были обосноваться ко вторнику. Уолтер обсудил с Диком, не пригласить ли им в по­мощь себе для работы в контору пару студентов-юристов, и Дик счел предложение дельным. Теперь же Уолтеру казалось, что он написал это письмо лишь для того, чтобы не остаться в новой конторе совсем одному, будто он уже знал, что при следующей их встрече Дик откажется начинать дело с ним на паях.

Уолтер выпил неразбавленного виски, и ему сразу стало лучше. Он догадался, что целебное действие напитка было чисто пси­хическим. Что ж, если говорить о психике, разве он не решил тогда, вечером в среду, сидя в машине у полицейского участка в Ньюар­ке, что ему уже все равно? А то, что сегодня у него упадок сил, так это случайность, подумал он. Ну, напечатают газеты бе­зумные россказни Киммеля — что из того? Одной ложью станет больше, только всего. Он уже вынес столько вранья: почему он оказался на стоянке автобуса, почему у него была та газетная вырезка, почему он снова ездил в Ньюарк поговорить с Киммелем. Что ж, теперь ему предстоит узнать, почему он в первый раз побывал в лавке у Киммеля, и с этой ложью он тоже как-нибудь спра­вится. Когда свихнувшиеся стражи закона придут за ним — в свое время,— они застанут его погруженным в дела юридического бюро на Сорок четвертой улице. Возможно, он будет один. Он сделал еще один хороший глоток.

Потом он пошел на кухню, нашел в буфете банку томатного супа, открыл и поставил разогреваться. Тишину на кухне наруша­ло только урчание газовой горелки. Уолтер постоял, подождал и принялся расхаживать взад и вперед, чтобы перебить тишину. Тут он услышал наверху шаги Клары и застыл на месте. На мозги вы­пивка тоже подействовала. Он и вправду слышал ее шаги, так яс­но, как если б это была музыкальная фраза,— шесть или семь шагов.

До Уолтера дошло, что он стоит посреди лестницы, уставив­шись в пустой холл. Уж не Клару ли он ожидал там увидеть? Он не помнил, как поднялся по лестнице. Когда он вернулся на кухню, томатный суп кипел и убегал