Читать книгу - "Несущий смерть - Линда Ла Плант"

— Ну вот, а вдруг с машиной что-то случилось — например, застряла в канаве? Предположим, от миссис Итвелл он поехал на ферму. Позвонил — никакого ответа; звонок не работает, так что это вполне вероятно, — и он пошел к заднему входу, со стороны кухни.

— Я вас внимательно слушаю.

— Понимаю, это совпадение, но Джулиус Д'Антон знал Александра Фицпатрика еще в Оксфорде. И вдруг встретил его здесь? Вдруг Фицпатрик скрывался на ферме и Джулиус его узнал?

— А что потом?

— Не имею представления, — резко ответила Анна.

— Значит, этот Фицпатрик прячется, а тут появляется некто из прошлого: «А, я узнал тебя, приятель!» И что дальше? «У меня фургон сломался, не одолжишь ли машинешку — ну, вроде „мицубиси“?»

— Ладно, хватит. Это же возможно.

— Ну да, нет ничего невозможного — нужно лишь, чтобы совпали даты, когда этого Джулиуса видели в «мицубиси» и потом, когда он пузом кверху плыл по Темзе.

— Сама знаю. Давайте-ка поспрашиваем в окрестных гаражах и ремонтных мастерских — вдруг найдем пропавший фургон?

Анна и сама сомневалась и боялась, как бы Пит не подумал, что у нее дважды два получается даже не пять, а черт знает сколько. Тем не менее полтора часа спустя они нашли фургон в гараже автосервиса «Макнолти и сыновья».

Это оказался старый почтовый фургон, перекрашенный в темно-синий цвет и весь битый, гоночный автомобиль со свалки. Кузов состоял из частей от разных машин. Словом, на вид совершенно непригодная к передвижению развалина. Да еще задний мост рухнул. Машину отбуксировали во двор сервиса, но даже не пытались ничего с ней сделать, потому что владелец выписал фальшивый чек. На чеке стояла подпись Джулиуса Д'Антона. Анна отдала хозяину гаража распоряжение не прикасаться к фургону — она пришлет кого-нибудь, чтобы отбуксировали его в Лондон.

Пит удрученно покачал головой: еще одна хвороба на голову бедных экспертов. Фургон был весь забрызган грязью, внутри полно одноразовых чашек из-под кофе, пакетов из-под еды, горы газет, не подходящие друг к другу части книжных шкафов и какие-то украшения. Вероятно, последние были куплены на антикварной ярмарке: на пассажирском сиденье вперемешку валялись флаерсы, старая футболка, джинсы и скатанный спальный мешок. В пепельнице завелись тараканы. Убирать ничего не стали. Анна понимала, что придется четко отработать по минутам промежуток между временем, когда Майкл Садмор в последний раз видел Джулиуса живым и с толстой пачкой денег, и моментом, когда его тело выловили из Темзы. Нужно будет еще раз навестить Сандру, вдову Джулиуса, и уточнить, когда именно он сказал, что напал на жилу, и как-то соотнести это с тем, что его отпечатки обнаружили в наркопритоне в Чолк-Фарм. Пока им был известен лишь день, когда фургон Джулиуса забрали в автосервис «Макнолти»: это произошло за две недели до убийства Фрэнка Брендона.

Вечером Анна и Пит нашли столик в маленьком итальянском бистро в центре Оксфорда. Они решили не ехать в знаменитые загородные заведения со звездами Мишлена. Кормили в бистро вкусно, и, если не считать довольно буйной группы студентов, они очень приятно поужинали, ни разу не упомянув о деле. Бутылка хорошего мерло и общество Пита помогли Анне снять напряжение. Она рассказала ему кое-что о своих студенческих годах в Оксфорде, о том, что денег у нее тогда хватало почти исключительно на «Макдоналдс». О времени, когда она ездила к Ленгтону в реабилитационный госпиталь, Анна не упомянула. Она даже ни разу об этом не вспомнила и с удовольствием рассказывала о старом велосипеде, на котором ездила по Оксфорду, пока его не украли. После этого ей пришлось ходить пешком, хотя она была уверена, что видела, как другая студентка промчалась мимо нее на этом самом велосипеде.

Но как только они вышли из ресторана, к делу пришлось вернуться. Пит попросил у Анны фольгу и, достав из бардачка пластмассовый нож, щедрой рукой взял пробы грязи со ступиц, с колес и с боков «моргана».

— Снимаю шляпу, — произнесла Анна, глядя на него.

— Так ведь вроде как дождь собирается, значит, лучше сделать это, пока не поздно.

Дождь пошел через полчаса. Пит поднял верх машины, и, хотя в некоторых местах на крыше были трещины, залепленные пленкой, звук мотора стал не таким оглушительным и можно было разговаривать. На трассе они попали в пробку — перевернулся грузовик — и больше часа едва ползли, зато смогли обсудить дело, включая все теории и предположения Анны. Многие из них Пит подверг сомнению, однако увлекся и даже был потрясен продуктивностью ее следовательской мысли.

— Я пошла в отца, — сказала Анна.

Разговор коснулся ее личной жизни, и она неожиданно рассказала Питу то, чего никогда никому не рассказывала. Например, что движущей силой в ее жизни был отец, а хрупкая мать поддерживала их обоих своей любовью.

— Вам повезло, — заметил Пит и, в свою очередь, поведал кое-что о своем детстве.

До двенадцати лет его в основном воспитывала бабушка, без памяти его любившая. Потом она умерла, а он поехал жить к отцу в Девон. Отец был строителем и плотником и спускал в пабах почти все, что зарабатывал. Мать была медсестрой, она оставила отца, вышла замуж за врача и эмигрировала в Австралию, пообещав чуть позже прислать за Питом. Обещания она не сдержала, и это нанесло Питу глубокую травму. К счастью, бабушка окружила его любовью. Когда он наконец прилетел в Австралию и встретился с матерью и отчимом, они оказались друг другу совершенно чужими.

— Странно. Я летел туда с твердым намерением завязать с ней родственные отношения — хотел, чтобы она заняла в моей жизни какое-то особое место, — но она оказалась чужой и совершенно холодной женщиной. Может, она и жалела о том, что бросила меня, но не могу припомнить, чтобы она когда-нибудь брала меня на руки или обнимала.

— Ужасно, — ответила Анна, вспомнив, как мать всегда ждала ее у ворот из школы, всегда была рядом и всегда готова обнять и приласкать.

— Детство очень повлияло на мои отношения с женщинами. Они либо походили на бабушку, либо напоминали тех, кого отец приволакивал из паба, — а он каждый раз появлялся с новой дамой сердца. Ему было все равно — блондинки или брюнетки, толстые или худые. Наверное, он просто не любил спать один и заниматься хозяйством: готовить, мыть посуду, поэтому каждый день, вернувшись из школы, я натыкался на какую-нибудь очередную тетку с пылесосом или тряпкой.

— Он жив?

— Не-а — покончил с собой восемнадцать лет назад. Отправился в свою хибарку-мастерскую, будто бы плотничать, да и перекинул веревку через балку.

— И вы его…

— Ну да, нашел — малоприятное было зрелище. Но я вызвал полицию, и они все взяли на себя. С тех пор я жил сам по себе. Мне досталось то немногое, что у него было: коттедж, пара подсобок и поля. Выручил я за них что-то вроде пятидесяти штук. И поехал в Ливерпуль, в университет; понятия не имею, почему именно туда, — мог выбрать любой, но вот поехал. Денежки в банке, хорошее жилье и свобода, которой до тех пор не имел. Там было здорово: у ливерпульцев лучшее в мире чувство юмора, у меня завелось много друзей, мы до сих пор поддерживаем отношения.