Читать книгу - "Мужчина-сказка, или Сейф для любовных улик - Татьяна Луганцева"

– У тебя классно получалось! – не удержалась от замечания Люсьен.

– Ну, может быть… – зарумянилась Валентина. – И вот я стала искать… Этот ресторанчик продавался по самым низким расценкам на то время – место хоть и туристическое, но спрятанное от глаз. Вот только всех моих сбережений хватало только на половину ресторанчика. О, как же я горевала, как горевала! Ведь и остатка жизни мне не хватило бы, чтобы скопить на вторую половину. Мое состояние и заплаканные глаза заметил Влад, расспросил меня и добавил нужную сумму денег. Причем безвозмездно! Я, конечно, была в шоке. Обещала ему отдать долг, хотела оформить ресторан в долевой собственности, но он был непреклонен. Так и сказал, что я это заслужила своим трудом и своей преданностью семье его тестя. Чудо-человек! Сначала дела у меня тут шли не очень хорошо, но потом постепенно все наладилось.

– Конечно, твоей еды отведаешь – и обязательно вернешься, – явно зная о чем говорит сказала Люсьен.

– Да, моя кухня людям нравится, у меня много постоянных клиентов, – согласилась Валентина, довольно потирая руки.

Словно в подтверждение ее слов девушка-официантка принялась выставлять с подноса еду. Центральное место занимали пиццы на тоненьком тесте, но с богатой и ароматной начинкой из мяса, ветчины, грибов, зелени и овощей. Также принесли изысканные салаты. Запах над столом витал прямо умопомрачительный.

– Кушайте на здоровье! – улыбнулась Валентина и сама с удовольствием приступила к делу, ловко орудуя ножом для пиццы. А заодно продолжая рассказывать: – Я и готовила, и была официанткой, но очень скоро поняла, что совместить все невозможно. Клиентов становилось больше, я элементарно не успевала… Пришлось взять повара и помощника на кухню, сама же каталась шариком по залу. Меня, кстати, так и прозвали – пани Пицца. Меню у меня не обширное, но самое главное – качество. А залог этого что? – спросила женщина с прищуром.

– Что? – переспросила Фрося.

– Проверенный поставщик хороших продуктов. А таких поставщиков я знала еще со времен работы в доме пана Людвига, мне не пришлось искать методом проб и ошибок, экспериментируя над желудками посетителей ресторана. И второе. Пиццу всегда надо готовить с любовью, с душой, не как на конвейере, а с мыслями о конкретном человеке, кто заказал это блюдо и сидит в томительном ожидании. Такого повара я тоже не сразу нашла. Потом в зале стало столько посетителей, что я наняла эту милую девушку, Маргошу.

Все с аппетитом уплетали пиццу. Даже Ефросинья.

– Очень вкусно, – похвалил Вася.

– Я рада, что вам нравится. Так мы теперь и работаем – нашим дружным маленьким коллективом.

– У вас очень мило, по-домашнему, – оторвалась от еды Фрося.

– Это именно то, что я всегда желала услышать! Спасибо! – разулыбалась Валентина. И сама, как хозяйка, разлила всем в бокалы красное вино, пояснив: – Покупаем у небольшой фирмы, занимающейся выращиванием винограда и производством вина в ограниченном количестве, про которую тоже можно сказать, что у них все мило и по-домашнему. Вино очень хорошее. Я к своим посетителям отношусь как к родным!

«Любит женщина себя похвалить, – невольно отметила про себя Ефросинья. – Хотя есть за что!»

– А вот на тебя, подруга, я сильно обиделась, – обратилась Валентина к Люсьен.

– Что так? – подняла глаза та. Она как-то подобрела, попробовав действительно хорошее вино.

– Ведь знала, где я обитаю, а не приходила. Я тебя искала, волновалась, не знала, где ты.

– Она в местном приюте жила, – сказала Фрося.

– Эх, Люсьен, Люсьен… – покачала головой Валентина.

– А что? Мне там нормально было. Крыша над головой, работа. А к тебе идти неудобно – ты ж кормить будешь, а я уж достаточно поела за твой счет, стыдно уже. Свой кусок хлеба имею, не жалуюсь!

Между тем девушка-официантка принесла еще вина и какие-то сладости.

– Спешишь, – обронила вскользь Валентина, не убирая улыбки с лица.

– А вспомнила про тебя вот почему… – начала Люсьен.

– Так я и знала! Ничего просто так не сделаешь! И что тебе потребовалось?

– Расскажи, что там у тебя вышло, – попросила вдруг Люся.

– С чем?

– Не с чем, а с кем. Почему ты так некрасиво, со скандалом, ушла от пана Людвига? Столько лет работала… Непонятно, что у вас там вышло?

– Ну, ты вспомнила! Вообще-то, мне не хотелось бы об этом… Я предпочитаю хранить хорошие воспоминания.

– Но это важно! Я же помню, в последнюю нашу встречу ты даже плакала от какой-то несправедливости, допущенной по отношению к тебе. И еще говорила про какой-то листок с цифрами, – напомнила Люсьен.

– Да, да, вспомните, пожалуйста! – попросила и Фрося, как только услышала о пресловутом листке.

– Да чего вспоминать? Я прекрасно все помню… – вздохнула Валентина. – Я прибиралась, как всегда, в кабинете пана Людвига. Я делала это много раз и знала все правила и условия.

– Условия? – переспросила Люсьен.

– Пан был известным ученым, он все время что-то писал, что-то записывал, делал какие-то заметки, расчеты. Домашние строго охраняли его покой. Все соблюдали это правило, так как понимали – человек работает. А в последнее время дела у пана Людвига явно шли не в гору. Я, конечно, не лезла в дела хозяев, но все равно события происходили у меня на глазах. И я замечала… невольно, но замечала…

– Да ты не оправдывайся! Мы же ни в чем тебя не обвиняем! – успокоила женщину Люсьен и снова разлила всем вина.

Василий слушал их, но в разговор из-за непонимания темы не встревал, а только пил и ел. Причем тарелка его опустошалась с приличной скоростью.

– Так вот, я замечала, что продукты в холодильнике все хуже и хуже, дешевле и дешевле. Сам хозяин стал выглядеть как-то странно, неопрятно – глаза отсутствующие, волосы дыбом… Он подолгу закрывался у себя в кабинете, что-то там все писал, писал… А дом постепенно приходил в запустение. Я видела нарастающее недовольство дочери. В глазах же пана появилось какое-то сумасшествие. Ему стало все равно, как он выглядит, хозяин мог, полностью погруженный в свои мысли, пройти мимо меня и не поздороваться. Мог ни с того ни с сего начать кричать, что я зашла без стука в его кабинет для уборки, что кофе слишком горяч или остыл, хотя он был абсолютно такой же, как всегда. Несколько раз своими перепадами настроения пан Людвиг доводил меня до слез, а потом просил прощения. Мотивировал он это тем, что в последнее время у него очень много работы, он что-то не успевает, но скоро все наладится.

– Бедная моя Валентина! – покачала головой Люсьен. – Понятно, почему ты ушла и почему не хотела об этом вспоминать.

– Все это продолжалось довольно долго. Я думаю, что бедный пан от своей математики, от своих цифр сошел с ума… Потом Розалинда вышла замуж, и жизнь в доме стала налаживаться. Владислав взял все в свои руки. Вскоре в холодильнике опять появились хорошие продукты. Ну, вы понимаете… Только я все равно иногда слышала, как пан с дочерью ссорились. Розалинда кричала, что отец совсем ею не занимается, не желает ей личного счастья. Пан Людвиг все время проклинал какого-то «старого черта», своего друга, воткнувшего ему нож в спину. Дочь умоляла отдать ей какой-то расчет, какую-то его работу. Мол, за нее можно получить миллионы, и она будет жить со своим любимым, который тогда точно уйдет от жены, они купят остров в океане, вдали от человеческих глаз, укроются там и будут жить в свое удовольствие, собирая только… как это… проценты. А пан отвечал ей, что все так спрятал, что «старый козел» ничего не расшифрует, так что жить счастливо на его страданиях и крови они не будут. Не смотрите на меня так, говорю что помню.