Читать книгу - "Фальшивая убийца - Оксана Обухова"

– Ты не представляешь, как мы отдохнули в

Альпах! Я плохо катаюсь на лыжах, снег вообще не моя стихия, предпочитаю море и пляж, но Серега!! Он кого хочешь заставит полюбить то, что любит сам. Он такой фантазер! Такой выдумщик!

Хочешь посмотреть наши фотографии?!Не дожидаясь согласия, Кристина схватила со стола свой мобильник и протянула его мне.

Девушка и в самом деле была влюблена. Заставкой на ее телефоне, словно на титульном листе свадебного альбома, застыли улыбающиеся лица – она и Сергей. Щека к щеке, сияющие, радостные и слегка засыпанные снегом. Рамка из голубого альпийского неба добавляла яркости этому снимку.

– Здорово, правда? Листай фотки дальше…

Примерно на пятнадцатом снимке мне попалось изображение Артема в лихой лыжной шапочке. Я оторвалась от телефона и посмотрела на Кристину:

– Фотографии были сделаны… тогда?

Лишь на короткое мгновение Кристине уда лось придать лицу печальное выражение:

– Да. Тогда. Ужас, правда? Я потом приехала в больницу… Артем весь в гипсе… Ужас. Ирочка переживала страшно.

Странно, почему два друга не сказали мне, что на лыжном курорте с ними отдыхала Кристина? Для них обоих ее присутствие было незначительным? Не важным?

Тогда мне жаль Кристину.

И это чувство – пожалуй, больше женской солидарности, чем жалости, – позволило не стать другой. Еще недавно я маялась от неловкости рядом с завидной невестой, позволяющей себе не участвовать во всякого рода спектаклях. Никак не могла забыть, что еду безбилетным пассажиром. Но на человека, к которому испытываешь что-то вроде жалости, невозможно смотреть даже вровень. Не желая того, я стала выше. Мне захотелось сказать что-то доброе, ободряющее и ласковое.

Но я только подлила в чашку Кристины горячего чая.

И с еще большим вниманием склонилась над экраном телефона, окошком в мир бедных бедных, богатых девушек.

– Девчонки секретничают! Попались!!

Мою руку с зажатым в ней мобильником от

Сергея закрывала спинка кресла. И от входа в гостиную нас действительно можно было принять за сплетничающих кумушек, склонившихся друг к другу.

– Ой! Сережка! Как напугал!

В каждом слове Кристины звучало столько обнаженной нежности, что я невольно отвела глаза от ее лица. Как будто постеснялась подглядывать за голой страстью.

– Садись скорее чай пить! – суетилась девушка. – Только чашки лишней нет…

– Чашки есть в тумбе под зеркалом, – стараясь быть полезной, вступила я.

– Я знаю, где в этом доме чашки, – с непонятным мне раздражением ответил Сергей и отошел к длинной тубе, поверх которой стояли бутылки с коньяком и ликерами, фужеры и бокалы. В том, как он повернулся к нам спиной, мне почудилось нечто демонстративное.

Но впрочем, странное недовольство дизайнера можно было списать на простецкое похмелье. С ночного праздника я улизнула первой, едва возникла возможность, и не видела, какое количество – точнее, литраж – спирто-содержащих напитков влил в себя германский гость.

Кристина никакой натянутости в поведении Сергея вроде бы не заметила. Она крутилась вокруг него нежным вихрем: выхватывала из его рук чайник – ухаживала, рекомендовала пирожные, ловко управлялась с обязанностями хозяйки чайной церемонии. Я опустила глаза на все еще зажатый в руке мобильный телефон и продолжила прежнее занятие. Кристина поймала Сергея объективом телефона в баре за кружкой пива, в магазине за выбором перчаток, несущегося по освещенному склону, в компании какого-то толстяка… Так. Стоп. Что-то в одном из прежних снимков зацепило взгляд. Что-то важное, о чем я слышала раньше…

Закусив губу, я принялась листать «альбом» назад: толстяк, склон, магазин, бар, портрет Кристины и Сергея… Где же это что-то?

Нет, не могу понять и вспомнить. Бар, магазин, склон, Сережа в лыжной шапке, задранной на лоб…

Что промелькнуло важного?!

Подняв голову от экранчика мобильника, я встретилась глазами с Сергеем. Аккуратно, двумя пальчиками держа чашечку у губ, тот не отпивал чай – сидел напротив на диване и смотрел на меня с каким-то непонятным выражением лица. Как будто ждал чего-то, вопроса или уточнения.

Но буквально через мгновение из взора германского гостя исчезла настороженность, губы растянула покровительственная усмешка, Сергей передвинулся по дивану ближе ко мне и тоже взглянул на экранчик.

– Сереж, а помнишь, как ты учил меня сгибать колени?! – с восторгом пролепетала Кристина и опустилась на подлокотник возле него. – Алис, он лучше любого инструктора! Все объяснит за пять минут! А я та-а-ак боялась! Но не упала.

– Алиса, дай, пожалуйста, мне телефон, – внезапно попросил Сергей. – Экран бликует, я ничего не вижу.

Но я замялась. Удерживая в руке мобильник, почему-то не решалась его отдать.

И Кристина, перегнувшись через приятеля, взяла телефон сама. Вынула из моих пальцев, отдала Сергею.

Сама пересела на диван рядом с ним и склонила голову на плечо дизайнера.

– А это помнишь где?! – мурлыкала она, уходя в воспоминания. – А это… здорово, правда?!

(Неужто все влюбленные девушки выглядят так, мягко выражаясь, странно?!)

Своим поведением Кристина словно отсекла меня от Сергея и от себя. Поставила заслон из общих воспоминаний и уже не требовала засвидетельствовать, как безупречен и всезнающ ее герой. Положенная на плечо щека объединила их в единое целое, оставив меня за бортом без спасательного круга дежурных реплик…

Я поднялась из кресла – меня никто не остановил – и, тихо прикрыв за собой дверь, вышла из гостиной. Влюбленным не нужны свидетели.

…Ирина Владимировна и Марья все еще разговаривали в оранжерее. Теперь они сидели в плетеных креслах перед стеной-окном и пили чай, любуясь заснеженным парком. Приятный контраст – российские сугробы за окном и заморская зелень вокруг – настраивали на неспешный созерцательный лад. И, судя по всему (над чашками густо поднимался пар), чаевничать они начали недавно и быстро не закончат.

Я быстро пробежала до двери в спальню Ирины Владимировны, прошмыгнула в комнату – и тут же увидела, как плавно отъезжает в сторону массивный шкаф. Артем опять меня ждал. Хмурый, заросший щетиной узник зазеркалья. На узком столике перед мониторами стояли кофейник и огромный кусок вчерашнего новогоднего торта.

– Привет, – сказал узник мрачно.

– С Новым годом, Артем!

– Ага. И с новым счастьем. Если судить по тому, как я провел первый день, остальные триста шестьдесят четыре дня я проведу в тюрьме.

– Что ты несешь?! – стараясь быть веселой – две угрюмые личности на эту площадь – явный перебор, сказала я.

– А ты представь, что это такое – просидеть новогоднюю ночь взаперти! Когда вокруг гуляют, пьют, танцуют…