Читать книгу - "Искатель, 2001 № 01 - Журнал «Искатель»"

Кир БУЛЫЧЕВ

ГОДЫ КАК ДЕНЬ

Кир Булычев родился дважды. Как Игорь Можейко в октябре 1934 года, как Кир Булычев весной 1966-го, когда в «Мире приключений» была опубликована детская повесть «Девочка», с которой ничего не случится».

Всю жизнь Игорь Можейко проработал в Институте востоковедения и стал доктором наук, написал несколько монографий по истории и культуре Юго-Восточной Азии и ряд научно-популярных книг. А Кир Булычев нигде никогда не работал и время от времени писал фантастические романы для взрослых, а также детские фантастические повести. Более дюжины его произведений были экранизированы, известны зрителям мультфильм «Тайна Третьей планеты», художественный фильм «Через тернии к звездам» и телевизионный сериал «Гостья из будущего».

ГОДЫ КАК ДЕНЬ

Сто сорок лет назад вышел в свет первый номер журнала «Вокруг света». В те дни он был толстым ежегодником с раскрашенными от руки гравюрами. Гравюры были чудесными.

Именно в том журнале печатались ранние романы Жюля Верна. Там делились своими воспоминаниями путешественники, потому что не все земли и острова были открыты.

Менялись времена, «Вокруг света» стал тоненьким, подобным «Ниве», еженедельником, который приходил в дом к любому гимназисту. Издавал его предприимчивый Сытин, а делал человек по фамилии Попов, основатель бойскаутского движения в России. В журнале печатались инструкции, как разводить костры в плохую погоду и ходить по азимуту. Журнал дожил до революции и погиб на рубеже 1918 года, напечатав перед смертью несколько крамольных фотографий о том, как большевики в октябрьские дни семнадцатого года разбомбили Кремль.

С появлением НЭПа уцелевший в гражданскую войну Попов возобновил журнал, который стал плодиться и размножаться. Он состоял из «Всемирного следопыта», «Вокруг света» и «Всемирного туриста», многочисленных книжных приложений, включая многотомные издания Уэллса и Джека Лондона. Славный был журнал!

Попов сидел у себя в скромном кабинетике, ибо именовался он ответственным секретарем, а зиц-редакторы сменялись вместе со сменой линии партии. За пять лет некоторого послабления Попов смог сделать немало, а главное — колоссальными тиражами издать основные книги Александра Беляева, Конан Дойла, Зуева-Ордынца, Ник. Шпанова и многих других писателей «легкого жанра».

В 1930 году все в одночасье рухнуло, потому что журналы Попова давали молодому читателю враждебную пищу.

Мира вокруг не существовало. Там сидели капиталисты и планировали нашу гибель, а трудящиеся страдали и голодали. Внутри же нашей державы никаких заглядываний в будущее не допускалось, потому что особенность марксизма как религиозной доктрины заключалась в том, что все религии обещают рай после смерти, а коммунисты — рай на Земле. Но при том ни один из гениев марксизма-ленинизма-сталинизма ни слова не сказал о том, что это такое — коммунизм?

Раз не сказал, значит, ты, фантаст, наверняка соврал и наклеветал. В 1930 году все журналы Попова были закрыты. Фантастические и приключенческие книги перестали выходить, а писатели, что остались на воле, стали писать научно-фантастические очерки, то есть популяризировать, разложив на диалоги, решения по очередной пятилетке.

Так с некоторыми просветлениями продолжалось до конца пятидесятых годов.

И тогда случилась революция!

Родилась наша современная фантастика. Вышли первые рассказы и романы Ефремова, Стругацких, Альтова, Варшавского, Михайлова, Биленкина, Подольного — это лишь малая часть проснувшейся когорты богатырей.

Произошли немалые перемены и в приключенческой литературе — оказалось, что борьбой с американскими шпионами можно не ограничиваться. А образ непобедимого, сведущего, честного майора Пронина и иже с ним потерял бетонную непоколебимость.

Почти одновременно в разных издательствах появляются периодические издания, признавшие фантастику и приключения. Возродился ежегодник «Мир приключений» в Детгизе, сборники, близкие к альманахам «НФ», в «Знании» и «Фантастика» в «Молодой гвардии».

Время потребовало — нашлись энтузиасты, вот и появился на свет «Искатель». Сделать самостоятельным журналом его не посмели — пристегнули к «Вокруг света». С того дня идея великого Попова о многоликости этого журнала возродилась.

Для меня, как и для любого вокругсветовца, «Искатель» — часть моей жизни и часть жизни «Вокруг света». Первые годы, когда «Искатель» родился, он был не только приложением к «Вокруг света», самому тиражному журналу тех лет (не считая «Работницы»), но и делался теми же людьми. И общим редактором был славный фантаст древнего поколения, «популяризатор» Виктор Сапарин, для нас небожитель, в меру справедливый и терпимый. Если откроешь журнал шестидесятых, то увидишь, что именно с легкой руки Сапарина, умевшего обойти очередного инструктора ЦК ВЛКСМ, в «Вокруг света» печатались романы совершенно неизвестных за пределами журнала писателей, таких, как Грэм Грин и Голдинг, там трудились «недозволенные» художники во главе с Чернецовым, такие, как Прусов, Эдельштейн, Филипповский и иные славные мастера. И все эти художники перешли, разумеется, в «Искатель», и переводы в нем появлялись смелые и неожиданные. И наши авторы рождались, росли и крепли именно в «Искателе».

Я себя тоже смею отнести к ним.

Причем я родился в «Искателе» дважды.

Первый раз до того, как придумал себе псевдоним Кир Булычев.

Это было по возвращении из Бирмы.

Я почему-то был убежден, что, если напишу рассказ, его никто не напечатает. А напечататься хотелось.

И я пошел на подлог. Я пришел к редактору «Искателя» Зыслину и принес ему «переведенный» мною с бирманского языка рассказ писателя Маун Сейн Джи. Если память меня не подводит, он назывался «Две встречи в долине Мрохаун». Опус этого Маун Сейн Джи уже появлялся в печати. За год до того рассказ «Долг гостеприимства» того же писателя был напечатан и не был никем замечен в специальном журнале нашего института «Азия и Африка сегодня».

Никто не обратил внимания на то, что имя писателя переводится с бирманского языка как «Большая борода», что было прозвищем Игоря Можейко на строительстве в Рангуне, где он работал переводчиком. Как вы догадались, оба рассказа принадлежали моему перу, оба были удручающе слабенькими.

Если «Долг гостеприимства» (хоть убейте, не вспомню, о чем он был), пролежав с полгода в «Азии и Африке сегодня», появился в свет и стал первой моей фантастической публикацией, то рассказ в «Искателе» застрял. В то время журнал расцветал, в нем шли замечательные переводные повести, а также недурные опусы наших современников и земляков. Рассказ, якобы переведенный с бирманского, мирно ждал своей очереди, то есть момента, когда случайно освободится место. Оно освободилось весной 1966 года.

Так я вступил в почетный клуб авторов «Искателя», правда, под кличкой.

Следующая моя попытки влиться в «искательский» коллектив состоялась вскоре, и на этот раз