Читать книгу - "Музей боевых искусств - Александр Чернов"

Спустя полтора часа за мной в камеру снова пришли, но не два жлоба, а худосочный полицейский с погонами младшего сержанта на узких покатых плечах. Наручники надевать не стал, вывел из камеры и прогулочным шагом повел по лестнице, а потом и по коридору первого этажа. Отношение местных сотрудников РОВД ко мне явно изменилось. Не хочется обольщаться на сей счет, но что-то подсказывало мне, что я из разряда подозреваемых перешел в разряд свидетелей. Младший сержант в кабинет не вошел, кивнул на дверь и удалился.

Смахивающий на большую рыжую обезьяну, одетую в милицейскую форму, Джованни по-прежнему сидел в своем кабинете за столом. Не было конвоиров и у двери, и у окна, зато под окном на стуле сидел завуч нашей ДЮСШ Колесников Иван Сергеевич — большой и круглый, как самовар, — как сказал про него один из тренеров нашей спортшколы. Бывший легкоатлет, чемпион страны, а ныне заслуженный пенсионер, действительно очертаниями своей круглоголовой широкоплечей сужающейся книзу фигуры напоминал знаменитое изделие тульских мастеров со стоящим на нем заварочным чайником. Вызвали-таки старика на допрос. Колесников мужик нормальный, его у нас в спортшколе все уважают, даже неудобно как-то, что я перед ним в обличье бандита да еще с разбитой физиономией предстал.

Я слегка поклонился.

— Здравствуйте, дядя Ваня. Как дела на работе?

Голова у Колесникова круглая, а лицо на бульдожью морду смахивает.

— Паяц! — шлепнув толстыми губами, буркнул Иван Сергеевич с обиженным видом и отвернулся.

Конечно, малоприятное занятие для начальника с опером по поводу подчиненного, замешанного в истории с ограблением Музея искусств, беседу вести. Так что я к завучу не в претензии.

— Садись, Гладышев, — не глядя в мою сторону, произнес Джованни.

Прикрывая дверь, я почему-то подумал: «Интересно, если я с силой захлопну дверь, большие уши майора от толчка воздуха хлопнут на ветру?» Черт возьми, у меня проблем выше крыши, а в голову дурацкие мысли лезут. Но я на всякий случай дверь прикрыл осторожно, затем прошел к столу и сел.

— Твоя личность установлена, вон Иван Сергеевич помог, — кивнул в сторону Колесникова майор. — Соседка твоя вроде алиби тоже подтверждает, но я тебе не верю, а потому сделаю все, чтобы доказать твою причастность к преступлению. На, распишись, здесь и здесь. Это подписка о невыезде, — Самохвалов пододвинул мне лист бумаги и нахально подмигнул: — Гуляй пока.

Я победно-снисходительно улыбнулся, подмахнул бумагу и изрек с тоном дружеского совета:

— Вот что, майор, ты на меня драгоценное рабочее время не трать, а ищи-ка лучше настоящих преступников. Они оба за Новокузнецкой забор, огораживающий мусорку, перепрыгнули.

Майор смирился с тем, что я его на «ты» называл, а вот с тем, что учить его вздумал, смириться никак не мог.

— Ты мне не указывай, что делать, — буркнул он. — Оставь адрес той девицы, что у тебя сегодня ночевала, и проваливай!

«Раз про Дашкин адрес спрашивает, значит, в моей квартире ее не застали, — подумал я. — Не беда, все, что нужно, Дашка подтвердит, лишь бы она надолго не пропала, а то где ее искать, понятия не имею».

— Я узнаю адрес девушки и сразу же тебе сообщу, — пообещал я, поднимаясь. — И последний вопрос, товарищ майор, можно?

— Ну? — исподлобья глянул на меня Самохвалов.

— Сколько стоят похищенные картины?

— А ты что? — ехидно осклабился Джованни. — Прицениваешься, чтобы ворованное барыгам спихнуть?

Конечно же, майор давно понял, что я к ограблению Музея искусств никакого отношения не имею, а злился он из-за того, что ему не удалось спихнуть на меня дело.