Читать книгу - "Зверь Бездны - Арина Веста"

— Я пью этот бокал за семя, прожигающее камень, и за то, чтобы красивые женщины были покорны нашей силе!

Теперь Беслан говорил почти без акцента, и Сашка подумала, что он, вероятнее всего, учился за границей и имидж полудикого абрека примерял только для людей с улицы.

— Да, вы раскололи камень в сердце Москвы. — Она осторожно пригубила кислое, золотое, как осеннее солнце, вино. — И на месте парадов и митингов взошел торговый дворец… Как вам это удалось, ведь уже лет десять западная пресса трубит о бедственном положении и непрерывном геноциде? Вопрос грубый и даже пошлый: откуда деньги?

Сашка настроила диктофон, но Беслан выдернул шнур.

— Писать не надо. Что скажу, запомнишь. Ты, конечно, ничего не знаешь про осень 91-го года, ты тогда еще в детский сад, наверное, ходила. Тогда один газетчик допытывался у Дудаева, откуда текут к нему финансовые реки, и Джохар ответил, ничего не скрывая: «Мы отправляем в Москву „всякие бумажки“, а взамен к нам летят самолеты с мешками денег».

— Фальшивые авизо?

— Ну не такие уж и фальшивые, кое-где прекрасно знали им цену и даже помогли разработать финансовые схемы. Я могу купить любого чиновника здесь, в центре, могу купить генерала или члена правительства, а русские будут терпеть в горах поражение за поражением. Больше десяти лет за нами шла финансовая слежка, но каждый раз мы успевали перебросить денежный мешок, потому что вовремя получали информацию. Нам удобно работать с людьми, для которых главное — деньги, но прости, дорогая, я так и не смог понять, почему русские готовы продать свое будущее.

— Это не русские, — отрезала Сашка.

— Не важно, зато сегодня мы можем танцевать зикр на Садовом. Кровь наших братьев не была пролита даром.

«В России нет национальной властной элиты, — черкнула в „блокноте“ Сашка, — у власти стоит вполне безродный конгломерат дельцов от политики».

— Скажите, Беслан, какой доход приносит ваш подземный дворец?

— Коммерческая тайна, дорогая… Знаешь, за что был убит тот американец с русской фамилией?

— Пол Хлебников?

— За то, что слишком любил считать чужие деньги.

— Пугаете?

— А ты не пугайся. Сосчитай сама, дорогая. Один квадратный метр аренды в месяц приносит две с половиной тысячи долларов, умножь на три десятка километров торговых площадей.

«Доход комплекса на Манежной настолько велик, что соотносим с военными репарациями», — отметила Сашка. Она уже оконтурила в мыслях план и тон будущей статьи и ей не терпелось скорее схватиться за работу, чтобы не «перекипеть», не растерять священный жар охоты, азартной погони за успехом.

— Сколько столичных банков вы контролируете?

— Было почти тридцать, недавно десять из них лишены лицензий.

— По подозрению в финансировании исламского терроризма?

— Дорогая, почему не кушаешь?

Сашка машинально потрогала вилкой горку салата.

— А кто сегодня владеет комплексом, кто этот космический богач, выжимающий кошельки состоятельных москвичей?

— Официальный договор с «Плазма-групп» расторгнут, но семьдесят процентов акций по-прежнему принадлежит ей.

— Скажите, Беслан, кто строил комплекс?

— Проектировали русские, строили турки, оформлял грузин. Деньги ссудили западные партнеры. Менеджментом занималась «Плазма-групп» во главе с Омаром Аиловым. Такие девушки, как ты, должны интересоваться мехами и камушками, а не подпольной бухгалтерией.

— Вам нравится наземное оформление: все эти фонтаны, фонтанчики и лягушачьи лужи?

— Знаешь, дорогая, есть такой старинный обычай: на главной площади завоеванного города строят фонтан, это знак женской покорности, проигрыша. У себя дома победители возводят обелиск, и чем выше, тем лучше. Поехали, дорогая.

— Куда?

— Покажу тебе то, что ты еще не видела.

Беслан и Сашка покинули ресторан.

Через несколько минут быстрой езды Беслан затормозил у дверей подземного дворца.

Над Манежной пузырем болотного газа пучился пыльный купол. Его охранял медный дракон с длинной волчьей пастью. Жара спала, и площадь казалась задумчиво-величавой и пустынной. Не верилось, что под слоем гранита и бетона, в подземных залах и норах бурлит жизнь, и на всех уровнях копошатся тысячи рабов, объятые единой страстью-служением. Неведомый идол, желтый дьявол подземелий, принимал поклонение с презрительной улыбкой чужеземца. Уступы подземного храма желаний были украшены самыми изысканными и драгоценными дарами. И каждый, опустившийся в сверкающую бездну, оставлял там небольшую лепту восторга перед силой, изваявшей этот чертог. И каждый чувствовал невольную гордость приобщения к этому необъятному земному могуществу.

— Беслан, мне бы хотелось побывать на самом дне. Я слышала, что у вашей пирамиды есть некий «инфернальный уровень».

— От кого слышала?

— Не важно.

— У нас говорят: «Не верь солнцу зимы, слову жены и улыбке врага». А тебе скажу: не верь слухам, красавица.

Внутри подземного капища было горячо и влажно от людского дыхания. Лопасти огромных вентиляторов рубили сдавленный мертвый воздух, и Сашке было душно до дурноты. Беслан провел ее в широкий грузовой лифт, и, словно оборвавшись, они упали вниз, на дно стометровой шахты.

Из чрева земли шли глухие стоны. Изредка по подземелью пробегала едва заметная дрожь, и ритмичный скрежет буровил земную толщу. Опутанный нервами проводов, артериями и жилами коммуникаций, опрокинутый конус магазина походил на гигантское пульсирующее сердце, погруженное в земную кору, в тело города, в священную плоть кремлевских холмов. Затиснутое под землю, оно изнутри наполняло Москву своими токами, золотыми звенящими ручьями, шелестом купюр и испарениями примитивной жадности. Оно должно было привлечь, притянуть восхищенные, околдованные толпы, дабы алчным излучением тысяч сердец насытить пульс преисподней.

Вдоль подземных складов-хранилищ в глубины Тартара бежали стальные рельсы. Сашка прикинула: от этой перевернутой пирамиды сто метров до Вечного огня, двести метров до Государственной думы, полкилометра до кабинета президента, и где-то совсем рядом, в известковой толще, спит то, о чем не знает этот кавказский князек.

— Пойдем прогуляемся. — Удерживая ее за руку, Беслан повел ее по пустынным коридорам.

— Что здесь? — Сашка затравленно оглядывала пахнущие сыростью катакомбы. Бетонная облицовка закончилась. На осыпающихся стенах темнели багровые знаки.

— Обычные склады.

— А эти символы? — Она указала на странный рисунок.

— Хулиганы пишут. Посмотри вокруг: все это — складские терминалы, этих товаров хватит на целый год. Здесь кончается рельсовая дорога. Это и есть то, о чем ты спрашивала. Хочешь отдохнуть? Здесь есть бассейн, сауна, массажный салон.