Читать книгу - "Лучи смерти - Николай Свечин"

– Опять Рига, – хлопнул себя по колену сыщик.

– …Всегда при деньгах, за квартиру платит вовремя. Не пьет, не буянит, жилец хороший. Одно подозрительно хозяину: наш Ваня откуда-то знает по-немецки.

– Вот как? – оживился Владимир Николаевич. – Почему хозяин так решил?

– Донесся однажды разговор. Явился к жильцу гость, закрылись они в комнате, но отставной мастер случайно подслушал.

– Интересно, – констатировал поручик Олтаржевский.

– Не то слово, – подхватил Лавров. – Балтийский завод прежде принадлежал англичанам. Но в девяносто четвертом его выкупила казна, и сейчас там правит Морское министерство. Новейшие и лучшие военные суда делают на этом заводе. Самый большой стапель в России у них. Похоже, шпионы свили на верфи гнездо.

На этих словах вошел служитель и положил ротмистру на стол записку. Тот прочитал ее и воскликнул:

– Разбегаются, сукины дети! Поняли, что мы их заподозрили.

– Кто разбегается? – почуял неладное сыщик.

– Оба два. Мюллер взял билет до Риги, а Скоробогатов – до Москвы.

– Надо попробовать их проследить! Бумаги страшат Скоробогатова, он их или сожжет, или спрячет. Видимо, после того как меня заметили, ребята решили лечь на дно.

– Бумаги нужно найти любой ценой, – нахмурился жандарм.

– Давайте поступим так. Я поеду в Москву, одним поездом с чернявым, – предложил Лыков. – Телеграфирую Лебедеву, это начальник Московской сыскной полиции, чтобы с вокзала Скоробогатова взяли под наблюдение…

– Вернее будет арестовать, – перебил ротмистр. – Прямо на вокзале, пока он не передал никому документы.

– Владимир Николаевич! – вспыхнул сыщик. – Вы же опытный розыскник. Зачем сразу арестовывать? В кои-то веки обнаружили германского шпиона. Надо связи его посмотреть. Явки в Москве. Сообщников открыть. Нет, никаких арестов на вокзале. Я попробую его выследить, получить и документы, и агентуру. А Платон Ануфриевич отправится в Ригу, следить за Мюллером.

Предложение приняли без дискуссий. Только Олтаржевский увязался за сыщиком в Первопрестольную. Тот не возражал: помощник может пригодиться, а учиться Мариану Ольгердовичу лучше на глазах у Лыкова.

Утром на московском перроне Алексей Николаевич увидел Рукосуева. Тот был с перевязанной головой: контузия еще не зажила. Сыщик взглядом показал старшему филеру объект слежки, тот так же молча отправил за ним своего подчиненного. А Лыков с Олтаржевским поехали в Гнездниковский переулок.

Лебедев сидел за письменным столом и правил гранки книги.

– Словарь заканчиваешь? – догадался коллежский советник.

– Да. Взгляни, может, чего дополнишь.

Начальник МСП готовил к изданию словарь воровского жаргона. Публике интересно, а сыщикам польза. Лыков начал читать и с ходу делать замечания. Так прошло около часа. Василий Иванович почаевничал с гостями, а потом отослал их в кухмистерскую. Питерцы закусили и вернулись. Их уже ждал Рукосуев.

– Так что, ваше высокоблагородие, выследили мы вашего. Но получилось плохо.

После того как Лыков, рискуя жизнью, вывел старшего филера из-под огня, тот держался с питерцем подобострастно. И сейчас лицо москвича выражало едва ли не горе. Хотел услужить, а не смог!

– Что значит плохо, Рукосуев? Уточни.

– Ну, объект зашел в Свиной дом.

– Понятно… Вот тебе и вскрыли агентуру! Прав оказался Лавров: надо было брать шпиона прямо на вокзале.

– Почему? – встрял Мариан Ольгердович.

Лыков обернулся к поляку и пояснил:

– Свиной дом – это строения между Певческим и Петропавловским переулками на Хитровке. Почтовый адрес один дробь два, но на самом деле там несколько корпусов. Угловой называется Утюг, казармы за ним – Сухой овраг. В Свином доме шестьдесят четыре ночлежки, два кабака и подземные укрытия для беглых. С недавних пор все домовладение принадлежит Кулакову, хозяину знаменитого притона «Каторга»; он купил его у инженера Ромейко. Полиция в Сухой овраг не ходит, вести там наблюдение нельзя.

– А почему Свиной? – спросил Олтаржевский. – Там хлев?

– Нет, это же центр Москвы. Раньше, в начале века, Певческий переулок назывался Свиньинским, по имени знаменитых бояр. У них была тут усадьба. А нынешние обитатели хуже свиней, так что название в точку.

– Что же нам делать? Почему нельзя поставить наблюдение?

– Потому что Хитровка, – буркнул коллежский асессор.

Лыков остановил приятеля:

– Василий Иванович, не сердись. Мариан Ольгердович в Москве редкий гость, на Хитровке не был ни разу.

– Вот пусть сходит и сам поглядит, – желчно парировал Лебедев.

– Мы с ним вместе сходим, – миролюбиво предложил коллежский советник.

Тут до начальника МСП дошло. Он воздел руки и воскликнул:

– Не пущу! Ни тебя одного, ни вас обоих!

– Придется пустить, Василий Иванович, – еще мягче сказал Лыков. – Мы же не гулять просимся, у нас приказ министра.

Москвич смотрел на питерцев и колебался.

– Правильно, – кивнул Алексей Николаевич. – Дело серьезное, следует все продумать. Но идти надо.

– Облава?

– Возможно. А если Скоробогатов уйдет через подземные ходы?

– Те ходы в пользовании у бандитской аристократии, – возразил Василий Иванович. – А твой Скоробогатов кто для этого? Он что, «иван»? Навряд ли.

– Рукосуев, ты приметы нашего гостя по картотеке не смотрел? – обратился Лыков к старшему филеру.

– Пока нет, ваше высокоблагородие. Разрешите приступить?

– Даю подсказку: он, возможно, немец. Погляди в иностранцах. И побыстрее возвращайся, будем готовить облаву.

Сыщики стали набрасывать план операции и рассчитывать необходимые для этого силы. Поручик сидел рядом и учился.

– На Яузский и Покровский бульвары кого поставим?

– Конно-полицейские разъезды.

– Согласен. Для полного оцепления Свиного дома потребуется человек восемьдесят.

– Возьми из резерва. Эх, жалко, Белоконь погиб! Храбрый человек, он бы нам сейчас пригодился.

– Чего теперь… А в самих казармах как?

– Внутрь пусть войдут три отряда. В каждом по десять городовых, во главе сыскной надзиратель.

За такими разговорами прошел час. Вдруг дверь кабинета распахнулась, и ввалился старший филер. Улыбка у него была до ушей.

– Ваше высокоблагородие, нашел!

– Кого? Скоробогатова?

– Так точно! И никакой он не Скоробогатов, а природный немец, правильно вы подсказали. Иоахим Гамбургер его зовут. Проходил у нас по мошенничеству четыре года назад, отсидел восемь месяцев в Таганской. По ремеслу переплетчик.