Читать книгу - "Лучи смерти - Николай Свечин"

Алексей Николаевич дописывал черновик акта дознания. Времени было вагон, никто ему не мешал. Начальство разъехалось, и не только оно. В столице стояло теплое лето. Все, кто мог, укатили на дачи. Семейство сыщика давно уже поселилось в Нефедьевке. Сыновьям стукнуло по девятнадцать лет, они росли богатырями, в отца. Юнкера на каникулах шалили: ходили на медведя с рогатиной, переплывали Ветлугу, дрались с деревенскими парнями из-за девок – вытворяли все, что полагается в таком возрасте. Дочка, принцесса Шурочка, тоже не сидела без дела. Она пригласила в имение своего приятеля-француза, с которым семейство познакомилось год назад в Париже. Молодой ученый, милый умный человек, похоже, влюбился в юную барышню всерьез. Александра тоже поддавалась. Варвара в частых письмах подробно сообщала, как развивается франко-русский роман. Осенью не избежать помолвки. Уедет, уедет принцесса Шурочка далеко-далеко, в Париж, в Латинский квартал. Родит там детей, лыковских внуков, и станут они французы. Что ж, пусть так. Лишь бы дочке было хорошо.

Предоставленный сам себе, сыщик никуда не спешил. Он сходил на Газовую, в сад «Альгамбра», где слушал «Птички певчие» Оффенбаха и дамского имитатора господина Арсикова. В театре «Буфф» посмотрел на знаменитую Вяльцеву в оперетте-феерии «Госпожа Луна». Разок отужинал в ресторане гостиницы «Европейская», славящемся не только кухней, но и дорогими девками. Мог там подцепить этуаль, но раздумал…

По утрам Алексей Николаевич долго пил кофе и читал газеты. Июль 1903 года был беспокойным. В мире творилось черт знает что. Умер папа Лев XIII, ему долго искали преемника и наконец избрали Пия X. Странное какое имя… Еще пресса много писала о недавнем перевороте в Сербии, где военные выкинули в окно короля Александра Обреновича и королеву Драгу. Новый монарх Петр Карагеоргиевич взошел на престол и не наказал убийц. Видать, боялся, что полетит следом… А в Донском округе, в имении Варламова произошло страшное происшествие. Помещик взял на сельские работы тридцать три девушки из ближайших деревень. Они жали хлеба, а ночевали в большой клуне. Туда ломились парни, не давали работницам спать. И те попросили объездчика запереть их на ночь снаружи на висячий замок, чтобы отвадить охальников. Тот повесил замок и уехал, а вскоре клуню зажгли… Все девушки сгорели заживо, а поджигателя так и не нашли.

Рядом шли другие новости, повеселее. Полицией Второго участка Петербургской части задержан неизвестно кому принадлежащий боров белой масти. Если хозяин не объявится, то борова съедят. А с английской принцессой Викторией на балу произошел казус: танцевала с офицером, зацепилась платьем за его шпору и упала. Барышню вынесли из зала в обморочном состоянии. Что за глупые англичане! Наши офицеры на балы ходят в башмаках, берегут своих дам… Да и платья давно пора сделать короче! Лучше сразу до коленок.

Ленивые размышления сыщика прервало появление служителя. Он принес записку, как оказалось, от ротмистра Лаврова. Тот писал: «Выяснились новые факты, откуда прохвост Ш. брал чертежи. Приезжайте».

Прохвост Ш. – это, конечно, Шиммельман. Именно с перехвата его письма началась история с дознанием. Похоже, морской агент руководил операцией по устранению Филиппова. А теперь контрразведка выяснила, как именно капитан цур зее ворует секретные чертежи наших новых крейсеров. Совсем колбасник распоясался! Пора это прекратить.

На Таврической, 17 Лыкова уже ждали. Олтаржевский в новенькой пиджачной тройке смотрелся вполне элегантно. Лавров тоже оделся в партикулярное. Он был нервически весел и что-то даже насвистывал.

– По какому поводу радость, Владимир Николаевич? – спросил гость, пожимая офицерам руки.

– Нашел я, кто собаке Шиммельману чертежи поставляет, – сообщил ротмистр. – Оказалось, тоже иностранец. Шведско-норвежский военный агент Карл Гейгер Лейонхювуд. Фамилия – язык сломаешь!

– Шведский агент помогает немецкому?

– А что тут странного? За деньги, разумеется. Никакого тайного соглашения между Швецией и Германией, по нашим сведениям, нет. Это частная инициатива Лейонхювуда с целью подзаработать.

– Как вы это установили?

– Камердинер вице-резидента Притвица сработал, – пояснил контрразведчик. – Помните, я рассказывал? Ганс Шютц. Вынул из кармана хозяина записку с именем шведа. Мы начали следить и засекли две встречи подлого скандинава с бароном Шиммельманом. Оба раза в ресторане гостиницы «Караванная». Швед сунул немцу пакеты, большие! А тот ему конвертики. Видать, с деньгами.

– Хм. А откуда скандинав берет секретные чертежи?

– По этому вопросу и совещание, – ответил Лавров. – Сегодня гнус явится на Балтийскую судоверфь. Он там часто ошивается.

– На судоверфи и строятся наши новые корабли?

– Да. Я предполагаю, что Лейонхювуд купил там кого-то из инженеров. И тот рисует шпиону копии.

– Швед выполняет задание германской разведки? – вступил в разговор Олтаржевский.

– Очевидно, – кивнул Лавров. – Немцы знают, что находятся под наблюдением. И выдвинули в боевую линию стороннего человека.

– Надо взять этого стороннего в проследку, – подумал вслух коллежский советник.

– Согласен с вами, – отозвался хозяин кабинета. – Прямо сегодня и начнем. Он явится в завод через два часа. Идемте туда втроем и понаблюдаем за шельмецом. Вельзевулово семя!

Словарь бранных выражений был у ротмистра богатый.

– Втроем? – усомнился Лыков. – Зачем толпой ходить? Бросимся в глаза.

– Не бросимся. Мы с Марианом Ольгердовичем переоденемся морскими офицерами. На заводе их пруд пруди, никто ничего не заподозрит.

– Моряками? – оживился поручик. – С детства мечтал.

Старшие чины рассмеялись:

– Ну вот и сбудется мечта детства!

В итоге на Балтийском заводе появились три новых человека. Один лет сорока пяти, плотный, усатый, с заурядным лицом, одетый в деловую визитку. И двое флотских: седоголовый кавторанг и совсем молодой мичманок. Они разошлись каждый по своим делам. Чуть позже прикатил шустрый иностранец. Огляделся по сторонам и начал деловито ходить по корпусам огромного завода. Заглянул в конструкторское отделение, оттуда перешел в цех артиллерийских вооружений, а затем и в сухой док. Время от времени иностранец вступал с кем-то в короткие разговоры, иногда вынимал памятную книжку и что-то в нее заносил. Никто не обращал на него внимания. Балтийская судоверфь никогда не стоит без дела. Всюду рабочая суета, гремят станки, визжат под потолком кран-балки. Огромные корпуса боевых кораблей, словно скалы, возвышаются на бесконечно длинных стапелях.