Читать книгу - "Хрустальная сказка - Макс Рейн"

дню своего рождения продам какую-нибудь картину.

– А когда у тебя день рождения?

– Скоро. Первого января. Мне исполнится целых двадцать лет. Когда-то мне казалось, что это глубокая старость. Оказалось – показалось. – Мика засмеялась, и Антуан невольно заразился её весельем. – Кстати, я недавно прочла, что дни рождения полезны для здоровья. Британские ученные доказали, что те, у кого было больше дней рождения жили, как правило, дольше.

– Удивительное открытие, – сквозь смех сказал Антуан. – Эти британцы ими прямо сыпят.

Они вышли из музея, и свежий воздух умытого дождём города коснулся их своим влажным дыханием.

– Еще недавно здесь росли цветы, – заметил Антуан, глядя на пустые мокрые клумбы.

– А теперь здесь растут лужи, – важно сказала Микаэла и поехала дальше.

«Мика, Мика, все у нее просто. Конечно, у нее талант. Несомненный талант – умение жить, умение наслаждаться моментом. Она выбирает для себя быть счастливой и не обращает внимания на несовершенства». Антуана оглушило смятение, завладевшее всем его существом. «Наверно, это и есть любовь», – ошарашенно подумал он.

Антуан взял с подлокотника руку Микаэлы. Их пальцы сплелись. Он встречал разных девушек. И очень умных, и очень красивых, и веселых, и серьезных. Но встречи с ними были мимолетными, больше походя на бегство от самого себя, на заполнение пустот. Он и не искал ничего другого.

С Микой все выходило иначе. Беседы с ней – как глоток свежего ноябрьского воздуха. Она возвращала его к жизни, словно устраняла поломку внутреннего механизма, генерирующего счастье. Все проблемы отходили в прошлое и как будто больше не касались его. Жизнь снова била ключом.

Он поднес её ладонь к своим губам. Глаза Микаэлы сияли, она была прекрасна. Ему вдруг захотелось многое сказать ей, но по обыкновению он не мог найти нужные слова. Да и что тут скажешь, когда тебе возвращают тебя? Мика легонько потянула его к себе и поцеловала. От нее пахло кофе и еще чем-то очень знакомым.

– Все будет хорошо, – заверила она. – Я точно знаю.

– Ты сильная, – прошептал Антуан.

– Я хрупкая иллюзия твердости, – отшутилась Мика.

– Я люблю тебя.

– И я тебя.

Ночь казалась волшебной. И словно материальное свидетельство творящегося чуда над ними закружились первые снежинки.

***

На следующий день Алекс снова сидел напротив Пегги в том же женевском бистро. Аккуратно резал стейк и слушал историю любви, стараясь не обращать внимание на грубоватую речь собеседницы.

– С Пьером мы не расставались, прилипли друг к другу намертво, – в резком голосе Пегги звучала злая гордость. – В его квартире торчали. Свечи, ароматы разные… Мебель чёрная, здоровая кровать с зеркалом на спинке.

Алекс представил эту картину: отблески пламени в зеркалах, смешение духоты и приторных ароматов.

– Представляешь, мы сразу поняли – это судьба. Правду бабка моя говорила, суженого на коне не объедешь! – Пегги громко хохотнула, заставив пару за соседним столиком обернуться.

Алекс промокнул губы салфеткой. Стейк был суховат, но зато – никакой крови. Вид крови Алексу был физически неприятен, хотя он никогда не показывал этого.

– Я на актёрском учусь. Драматическая актриса, – Пегги скривила губы. В её тоне прорезалась горечь. – Каждый год грозятся выгнать – таланта нет, видите ли. А Пьер меня на репетиции увидел – и всё, звезда! Вот она, любовь по-настоящему, – в её голосе звучала железная уверенность. – Он ходил на все спектакли, даже когда я в массовке играла. Цветы таскал каждый раз. А эта девка… Ну, ничего, разберёмся. – Она стукнула кулаком по столу и снова вспомнила про злосчастный случай с бутылкой. – Надеюсь, я его не слишком сильно разозлила. Он был так недоволен…

Алекс медленно с удовольствием потягивал грейпфрутовый сок, по мере насыщения ощущая, как вчерашняя неприязнь к Пегги окончательно уходит. Из услышанного им рассказа оставалось непонятным, в какой момент страстной любви появилась новая девушка. Но Алекс не спрашивал – его интерес к повествованию был близок к равнодушию.

Сохраняя видимость безупречного внимания, он наблюдал за Пегги: «Интересно, что стоит за этим образом? Провокация или защитная реакция? За показной развязностью может скрываться неуверенность». Как человек начитанный, он отдавал себе отчет, что у людей часто за внешней агрессией прячется страх.

Пегги продолжала говорить – громко, напористо, будто пыталась заглушить голос внутри себя.

Извини за вчера, – вдруг сменила она тему, и голос её на секунду стал почти нормальным. – Я неблагодарная скотина, знаю. Но ничего с собой поделать не могу.

Алекс махнул рукой, мол, бывает…

– Хотя я не ожидала от тебя, – прищурилась она, – ты не похож на тех, кто впадет в ступор от моих словечек. Постараюсь следить за собой. Да, нелегко теперь будет возвращать Пьера.

– Зачем ты облила ту девушку? – поинтересовался Алекс.

– А что она Кэти и Мелани кивнула, а на меня глянула как на пустое место! —взорвалась Пегги.

Алекс поднес палец к губам, предлагая говорить тише. Пегги послушно притихла и подалась ближе к собеседнику, но глаза её горели злым огнём.

– Может, она их знала? – предположил Алекс.

– Конечно, знала! Учится с ними, – огрызнулась Пегги. – Но опускать меня при всех я не позволю!

Алекс промолчал, жалея, что задал вопрос. Пегги неожиданно робко уточнила:

– Ну что, завтра в четыре? В чайной?

Эта внезапная перемена тона заинтересовала Алекса. Он кивнул, размышляя о том, как любопытны подобные метаморфозы человеческой натуры.

Антуан

В ту ночь Антуан не спал. Его усталый взгляд бесцельно устремился в окно, за которым падал мягкий пушистый снег. Душа впервые пребывала в благостном спокойствии. Антуан думал, что, если сравнивать людей со снегом, то он – ничем не примечательная снежинка, а Мика – сказочная метель.

За работу он сел лишь на рассвете. Несмотря на бессонную ночь, Антуан чувствовал бодрость и силу. Ближе к обеду он закрыл ноутбук и взял его с собой на кухню. Поставил медную турку на индукционную панель. Пока закипал кофе, Антуан рассматривал морозные узоры на стекле. Он налил кофе в тонкую фарфоровую чашку и, попивая ароматный напиток, продолжил прослушивать аудиозаписи своей работы с Фру Юзефсон, сверяясь с заметками в дневнике. Информации было много, Антуан уже многократно перечитал её, комментарий за комментарием. По графику состояния пациентке с каждым днем становилось все лучше и лучше. Линия стремительно шла вверх. И вдруг – резкое падение. Почему? Он глотнул кофе и рассеянно пролистал дневник еще раз в полной уверенности, что ничего нового уже не откроется. Внезапно Антуан почувствовал, что устал разгадывать причину смерти Юзефсон. – Она умерла от рака, – сказал он вслух. – Мой метод не спас её, но улучшил качество жизни. Это хороший результат. – Антуан