Читать книгу - "Призрак Мельпомены - Лора Перселл"

ли от нее можно было ожидать чего‑то глубокомысленного. Но она повторила снова:

– Нет! Не может… Это никак не может случиться снова, так скоро? – Ее мокрые пальцы вцепились в мою руку. У меня перед глазами мелькнули жуткие воспоминания о синяках Энтони.

– О чем ты говоришь?

– Пощупай, Дженни. – Она схватила мою руку и прижала к своему животу. Я ничего не почувствовала. – Этот трепет, – выдохнула она. – Это порхание. Я такое уже чувствовала.

– Ты ведь не о…

Ее лицо сморщилось.

– Я не могу снова пройти через это. Я не буду!

Я так и присела из-за охватившего меня смятения, из-за всего. Как только миссис Дайер узнает… наша судьба будет предрешена. «Меркурия», Лилит, моя и Дайеров.

Лилит искала глазами лежавшие на туалетном столике часы, как будто они могли ей чем‑то помочь.

– Дженни, принеси их мне.

Мне бы не следовало; она могла намочить механизм, но вещь принадлежала ей, и решать, ломать их или нет, было ей. Отодвинувшись от ванны, я увидела записку, прислоненную к пузырьку с духами, которой не замечала там раньше.

– Что это? – спросила Лилит.

– Кажется, письмо. – Я взяла его. Бумага размягчилась в мокрых руках, но прежде, чем чернила потекли, я поняла, что это почерк Энтони. Его последние слова, написанные и оставленные здесь, чтобы их прочла Лилит.

«Возможно, твоя муза все‑таки меня вдохновила».

Акт III

Антоний и Клеопатра

Решенье принято, и женского во мне уж нету ничего.

Глава 22

«Меркурий» закрылся в знак уважения к Энтони. Его голову пришили на место, настолько аккуратно, насколько смогли, и похоронили на том же кладбище, где и Сайласа. Нам хотелось, чтобы они лежали рядом, но это было невозможно. Энтони положили в северной части, где покоились самоубийцы.

Решение о том, что это было самоубийством, вынесли единогласно; принимая во внимание смерть ближайшего друга, язвительные отзывы критиков и записку к Лилит, в процессе дознания это даже не стали обсуждать. Мне удалось избежать допроса. Никто не вспомнил о том, что видел, как я поднималась на колосники: у всех в памяти отпечаталось лишь то, как я уводила искупавшуюся в крови Лилит.

Справиться со смятением, охватившим мое семейство, было даже труднее, чем побороть собственное.

– Как доктор Фауст! – вскричал Филип. – Я говорил тебе, что театр – это опасное место!

Я вздохнула.

– Я не могу оставить работу из-за того, что случилось с кем‑то другим. Важно то, что у нас есть пища на столе и крыша над головой.

Глаза Берти сделались как две тарелки.

– Из-за него исчез Грег. Нельзя, чтобы и тебя у нас не стало!

Одна только Доркас что‑то понимала. Она остановилась и сжала мою руку, когда позже в тот день мы вместе катали [15] белье.

– Я знаю, Джен. Ты будешь терпеть, продолжишь быть храброй и притворяться, хоть это и убивает твою душу.

– Со мной все хорошо, – настаивала я.

Это было не так.

Я не сомневалась в способности Доркас к сопереживанию, но мне не хотелось омрачать ее жизнь страданием, которое довелось видеть мне. Если я не могла спасти себя, то ее я должна была избавить ото всех ужасов.

Но я пошла к Лилит. Мы молча сидели за кованым столиком в саду и смотрели на то, как птицы ищут червячков среди влажной весенней травы. Из земли пробивались крокусы, фиолетовые, желтые и белые. Эвридика положила голову на колени Лилит, ткнулась мордой хозяйке в живот и тихо зарычала. На столике между нами стояла бутылка абсента. Каждая из нас время от времени делала глоток. Это помогало прогнать ужасные воспоминания.

– Как ты собираешься поступить? – спросила я наконец. – С ребенком.

В ответ она тоскливо покачала головой.

– Моя карьера…

– Ну, пока никаких заманчивых перспектив не видно, разве не так? Без ведущего актера. – Я тут же пожалела о сказанном. И попыталась снова: – Лучше расскажи шефу.

Лилит потерла лицо руками. Ее бледная кожа на весеннем солнце выглядела почти прозрачной.

– Он меня избегает. Полагаю, старуха тоже тебя избегает. Сейчас они слишком заняты… всем этим.

Лилит была права; от миссис Дайер не было ни слуху ни духу. После нашей последней встречи я тоже не горела желанием видеться с ней. Кусты зашевелились от налетевшего ветерка. Было еще прохладно, и погода не вполне располагала к уличным посиделкам, но нам хотелось побыть на свежем воздухе.

– Может, это и хорошо, завести еще одного ребеночка, – предположила я, вспоминая первые улыбки Берти.

Она фыркнула.

– Только не рожать. Это было ужасно. И у меня нет времени. Юджин Гривз правил сценой двадцать четыре года, но может ли женщина так же? Я должна сыграть все свои лучшие роли за следующий десяток лет или около того, а потом я стану слишком стара для актрисы главных ролей. – Ее рука нащупала часы. – Даже сейчас мы теряем время.

– Энтони умер. Мы не можем поставить пьесу.

– Он бы не умер, если бы послушался меня! Мельпомену не заставить молчать. Она найдет способ.

Я схватила бутылку абсента и убрала ее от Лилит.

– Я думаю, тебе достаточно. К тому же, – добавила я, внезапно воодушевившись, – в той книге, которую ты давала мне почитать, – там говорилось, что Мельпомена была матерью.

– И родила полуптиц, опасных существ.

– Дело в том, Лилит… – Я быстро глотнула абсента для храбрости. – Дело в том, что твоей карьере может в любом случае прийти конец. Миссис Дайер знает про Элджернона.

Лилит вскинула голову.

– Что?

– У нее есть записи о крещении. Она спятила: вырвала из книги целую страницу и убежала. Она может использовать это против тебя. Пригрозить разоблачением, если не уйдешь тихо.

Лилит стиснула зубы.

– В эту игру могут играть двое. Она потеряет не меньше, если станет известно про ее мужа.

Стало быть, все продолжится. Бесконечное перетягивание каната между ними двоими, а бедный маленький Элджернон станет ключом и оружием. Я сделала еще один глоток. Неужели Лилит никак не уговорить грациозно откланяться?

– Удивительно, что тебе по-прежнему хочется на сцену после всего, что произошло.

– У меня нет выбора. Я тебе уже говорила, она зовет меня. Я заключила сделку.

Я нахмурилась.

– Я уверена, что в твоем контракте с «Меркурием» ничего не говорится…

Она протянула руку через стол и выхватила у меня бутылку.

– Я не об этом, – мрачно ответила она.

Эвридика зарычала, не сводя глаз с живота Лилит.

Я встала. Мне было отрадно сидеть в угрюмой тишине рядом с Лилит, но не когда она пребывала в