Читать книгу - "Духи степей. Книга 2. Костяной шар - Елена Анатольевна Леонова"

Ещё будучи студентом, Мирон всегда хотел стать частью чего-то большего, нежели работа на археологических раскопках. Как и многие, обучаясь в университете, он скучал на первых курсах. Монотонная и кропотливая работа с найденными в земле артефактами представлялась ему неинтересной. Молодой человек всегда смотрел вперед, надеясь не просто принять участие в экспедициях в будущем, а отыскать и явить миру сенсацию, встать у истоков невероятного открытия, прославиться. Именно эти желания в конечном счёте помешали Мирону сосредоточиться на учёбе. Он бросил институт и присоединился к волонтёрам научной экспедиции в Средней Азии, надеясь получить больше опыта не на скамье в вузе, а участвуя в настоящих исследованиях. Однако дальше участия в раскопках он не продвинулся. Не имея законченного высшего образования, он не получал серьёзной работы. Мирон вернулся в Москву и восстановился в университете, но вскоре понял — шумная столица не для него. Его тянули сухие степи и пустынные просторы Азии, да ещё и несчастная любовь побудила молодого человека к тому, чтобы собрать вещи и переехать жить в Забайкальский край. Там он устроился работать в краеведческий музей, а в свободное время изучал языки и пропадал вечерами в местной библиотеке, читая всё, что мог найти об истории Монголии и Китая.

— Пап, ты можешь прочитать эти иероглифы? — спросила Яна, наблюдая, как отец застыл перед стеной, медленно водя пальцами по древнему камню.

— Пока не уверен…

— Тут же на тангутском? — Филипп также всматривался надписи.

— Похоже, что да. Некоторые иероглифы мне знакомы, но другие… хм…

Мирон нахмурился.

— Так… так… Ну-ка, подойдите ближе, света не хватает. Ага, вот, — краевед почти вплотную приблизил лицо к стене, внимательно рассматривая надпись. Иероглифов было несколько, но не много. Они располагались в четыре ряда друг над другом, по четыре символа, и лишь в последнем ряду иероглифов находилось два.

— Значит, вот эти первые сверху два иероглифа обозначают «смелый человек», затем два — что-то типа «получит» или «обретёт шанс».

Мирон чуть согнулся, разглядывая следующий ряд символов.

— «Мудрый человек», а потом опять «обретёт», но тут уже другое значение… хм… должно быть «путь» или «дорога», — краевед присел ещё ниже. — Дальше: «зоркий человек» или, может, «видящий», «найдёт выход».

Мужчина замер, глядя на самую нижнюю строку с иероглифами.

— В чём проблема? — не выдержал Филипп, ожидая несколько секунд.

— Такое ощущение, что последние символы тангутские, но в них присутствует более сложное письмо. И вот эти иероглифы в самом конце мне не очень понятны.

— Они более древние?

— Да. Или ещё не известные, — краевед выразительно взглянул на писателя.

— Неизвестная письменность? Но как такое возможно? Козлов забрал все найденные рукописи в Хара-Хото! Именно благодаря этому мир узнал о тангутской цивилизации, а учёные расшифровали все найденные записи!

— Похоже, не все, — краевед вновь начал всматриваться в иероглифы на стене.

— Так. Ладно. Что у нас в итоге получилось, — Филипп припомнил всё сказанное краеведом. — Смелый человек обретёт шанс. Мудрый человек обретёт путь. Зоркий человек обретёт выход. Так?

— Всё верно.

— Эй! Ну как там у вас? — послышался крик Али.

Яна отошла от стены и подбежала к месту, ведущему на поверхность.

— Мы кое-что нашли!

— Что?

— Тут, оказывается, помещение, и на стене символы!

— На каком языке?

— Пытаемся понять, — Яна взглянула на мужчин, продолжавших изучать находку. — Часть надписи на тангутском, но есть более древние.

— Монгольский или китайский?

— Нет. Речь про тангутский!

— Они общались на тибето-бирманском.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю!

Яна вернулась к мужчинам.

— Аля говорит, тангуты изъяснялись на тибетско-бирманском.

— Всё верно, да. Но этот язык включает более трёхсот пятидесяти диалектов. Большая часть из них сейчас мёртвая.

— Возможно, эти последние надписи сделаны на каком-то забытом наречии? — предположил Филипп.

Мирон пожал плечами.

— А Аля может читать древние иероглифы?

— Давайте выясним! — оживилась Яна, собираясь вернуться к месту, где разговаривала с Алей.

— Стойте! — сказал писатель. — Кто-то обязательно должен оставаться наверху. На всякий случай. Опасно спускаться всем.

— Ты прав, — кивнул Мирон.

— Ну и что делать? Как тогда она нам поможет?

Все задумались на секунду.

— Я не вижу другого выхода, — наконец произнёс Мирон, — пусть спускается. Мы должны попробовать прочитать всю надпись.

Яна вернулась к пробоине в потолке и крикнула: «Спускайся!»

— Спускаться к вам?

— Да! Попробуешь прочесть!

— Нет! Читать иероглифы не моя специализация.

— Но ты же говорила, что знаешь древние наречия!

— Нет. Я знаю, на каких языках изъяснялись в древности, но расшифровывать не умею!

— Ты должна попытаться!

— Аля, спускайся! — подошёл Филипп. — Нам очень пригодится любая помощь!

— Но я не умею лазить по канатам! Никогда такого не делала! — с волнением прокричала девушка.

— Чёрт, — выругался писатель, — в этом нет ничего сложного! Хватаешься за верёвку и медленно спускаешься! Мы тут тебя внизу подстрахуем!

Аля медлила. Девушка явно боялась взбираться на канат.

— Не волнуйся! Даже папа смог спуститься!

— Ладно, — Аля дотянулась до верёвки, крепко за неё схватилась и резко прыгнула, повиснув на тросе.

— Молодец! Теперь медленно ползи вниз.

— Я не могу, — прокричала девушка, — если я отпущу канат, то упаду!

— Не надо его отпускать, просто сползай!

Канат раскачивался с висящей на нём Алей. Она начала дёргать ногами, пытаясь зацепиться ими за трос. Начав переставлять руки вдоль верёвки, девушка смогла продвинуться вниз.

— Вот! Вот! Да! Отлично! — подбадривал Филипп.

Аля медленно спускалась, периодически замирая на канате, но затем продолжая, и когда до земли оставалась пара метров, трос внезапно дёрнулся. Аля вскрикнула и в то же мгновение рухнула на песок. Рядом упал кусок оборвавшейся верёвки.

Глава 27. Китай. Внутренняя Монголия. Вторник. 18.05

Яна подбежала к девушке, охающей и ахающей на песке и пытавшейся подняться.

— Ты как? Не ушиблась?

— Вроде нет, — Аля встала на ноги, отряхиваясь.

— Похоже, обратно наверх нам теперь не попасть, — Филипп поднял оборванную верёвку и с волнением взглянул на девушек.

— Простите, это всё я виновата. Не надо было мне спускаться.

— Нет, ты ни при чём, — Яна погладила Алю по плечу. — Видимо, верёвка просто не выдержала. Такое могло бы и случиться, когда кто-то из нас начал подниматься.

— Ну где вы там?! — послышался голос Мирона.

Смирнов, Аля и Яна подошли к краеведу, который переместился чуть левее от обнаруженной надписи, изучая всю поверхность стены.

— Канат порвался. Наружу нам не подняться, — сообщил ему писатель.

Мирон глянул на Филиппа.

— Плохая новость, но, вероятно, нам и не надо.

— В смысле?

— Смотрите, что я нашёл, — он отошёл ещё левее в темноту помещения, и свет фонаря неожиданно выхватил ещё один узкий проход в стене, такой же, как и в восточной стене.

Все присутствующие