Читать книгу - "Расшатанные люди - Нана Рай"

Матвей срывается с места, набрасывается на Юлиану и опрокидывает ее навзничь. Трещит стул, кто-то кричит, кажется, это она сама. Ледяные пальцы сдавливают шею, острые ногти впиваются в кожу. А затем худое лицо Матвея исчезает из поля зрения, и она, наконец, может вздохнуть полной грудью. Но не решается подняться. Так и лежит на грязном полу, пытаясь осознать, жива ли? И что случилось? Сколько прошло времени, она не знает. Просто над ней вдруг нависает Валентин, подхватывает под мышки и ставит на ноги.

– Жить будешь, – он осматривает ее шею. – Царапины неглубокие, но лучше обработать. Неизвестно, когда он в последний раз мыл руки. – Валентин раскраснелся, а глаза как две узкие щелки. – Не смог догнать урода!

– Быстро бегает? – Юлиане плевать на это, но надо что-то сказать, чтобы доказать себе, что она еще человек.

– На удивление, да, – Валентин внимательно на нее смотрит и качает головой. – Ты измотана. Иди домой и выспись. А на работе лучше не появляйся.

Она представляет пустую, холодную квартиру, которую оболгали, испоганили так же, как ее собственные воспоминания, и морщится.

– Я не хочу домой.

– Тогда куда? У меня дома Алла… к сожалению, – последние слова он шепчет.

Но Юлиане все равно. Ее сознание отказывается воспринимать действительность, но последнее, чего она сейчас хочет, это остаться одной.

– Отвези меня к Лизе. Она – моя единственная подруга. И тоже связана с Гроссмейстером.

* * *

Лиза впускает ее, несмотря на поздний вечер. Наверное, ошалелый вид Юлианы смущает подругу, потому что она теряет боевой вид и вместо тысячи вопросов молча проводит Юлиану на кухню. Дети спят, муж сидит перед телевизором и смотрит футбол. Несмотря на терапию Юлианы, функция интерьера его вполне устраивает. Зато Лизе стало легче. Она больше не требует от мужа того, чего тот априори не в состоянии дать. Терпит, молчит и ждет, когда дети подрастут и она сможет развестись.

– У тебя все в порядке? – смущенно интересуется Лиза.

Она выглядит несколько неуклюжей на маленькой кухне, обставленной с большой любовью. Желтые занавески с рюшами, кружевная скатерть без единого пятнышка и соринки. Вот она – настоящая хозяйка дома. Порой Юлиана жалела, что не обладает и толикой таланта Лизы создавать уют. Возможно, будь она более домашней и хозяйственной, Илья не стал бы участвовать в дурацкой игре с воспоминаниями. Игре, в которой оказалась замешана даже Лиза.

– Какой порядок, если я никому не могу доверять?

Рука Лизы дрожит, пока она разливает чай по кружкам, и несколько капель падают на безупречную скатерть. Юлиана вдыхает насыщенный аромат роз. Блекло-розовые лепестки плавают даже в чае.

– Юлиана, – осторожно начинает Лиза, но не договаривает.

– Ты так настойчиво убеждала меня, что я неправа и мне стоит поверить мужу. – Юлиана сжимает кружку, хотя та обжигает пальцы. – Все пытались внушить мне заведомо лживую историю, да только не вышло, – она усмехается. – Хотя, если так подумать, я почти поверила. Еще пару дней, и я бы «вспомнила». Но кто-то недоглядел «легенду». Из-за одной детали весь карточный домик развалился.

– Юлиана, я понимаю, ты злишься… Поверь, если бы я хоть на минуту подумала, что ты пострадаешь, я бы призналась! Но он изводил меня несколько месяцев, я спать не могла, я боялась за детей, я… – Голос Лизы дрожит, и она нервно сглатывает. – Я не понимала, что происходит, я запуталась…

– Ты сказала, что Гроссмейстер – твой сосед, – замечает Юлиана.

– Он так приказал. Сначала велел привести тебя в кафе в определенный день и в определенное время, потом – убедить, что твой муж говорит правду. Я и сама до конца не знала, обман это или нет. А зачем мы ходили тогда в кафе, я до сих пор не понимаю.

«Зоя!»

Юлиана снова слышит крик проходившей мимо «Кукушки» женщины. Он все подстроил, все рассчитал. Воссоздал сцену из вымышленного прошлого, чтобы подстегнуть ее разум. Как грамотно, как точно… Неужели Матвей Никольский способен на такое? Он похож на наркомана и доходягу, и все же именно он звонил ей от лица убитого отца. Еще один способ поколебать уверенность в себе, заставить сомневаться в собственной адекватности.

Юлиана вздыхает:

– Ты пыталась защитить семью, – и в знак примирения делает глоток чая.

– Все разрешилось? – наивно интересуется Лиза.

– Если бы… Боюсь, все лишь начинается. И становится только хуже.

– А Илья что говорит?

– Уже ничего. Я не знаю, где он…

– О господи!

Юлиана кидает в рот печенье. Она не ела целый день, даже не вспоминала про еду.

– У тебя есть перекись водорода? Хочу обработать царапины, – она откидывает волосы, обнажая шею.

Глаза Лизы округляются, она поспешно приносит вату и перекись, бормочет:

– Я помогу, – и в попытке хоть как-то загладить свою вину обрабатывает раны Юлианы. – Кто это сделал?

– Подарок от Матвея Никольского. Я думаю, он и есть Гроссмейстер. Можешь показать письма, что он тебе слал?

– Я все выкинула, – качает головой Лиза и прячет перекись в аптечку.

Пучок растрепался до такой степени, что рыжие волосы облаком стоят вокруг головы.

– Но у меня есть кое-что другое. – Она вдруг срывается с места и вскоре возвращается на кухню с ноутбуком. – Я ведь и правда поставила камеру, и один раз засекла Гроссмейстера. Правда, мне это ничего не дало, но вдруг тебе поможет.

Она включает ноутбук и выводит на экран видео. Юлиана жадно разглядывает лестничную площадку и почтовые ящики. Слава богу, камера цветная, но, когда в кадре появляется парень – весь в черном, – по спине бегут мурашки.

Это точно не Матвей. Судя по грязной бейсболке, тот никогда ее не снимал. Возможно, даже ночью. А на экране – человек в черной кепке и с капюшоном на голове.

– Ну? – нетерпеливо интересуется Лиза.

– Нет, я его не знаю. – Юлиана пересматривает видео. – И по телосложению сложно понять. Худощавый, похож на моего начальника, но это не доказательство, – вздыхает она. – Видимо, Гроссмейстер действовал не один. Ему кто-то помогал, может даже несколько человек.

– Господи, – шепотом повторяет Лиза, и в ее глазах отражаются все страхи Юлианы.

– Ты не против, если я переночую у тебя?

– Конечно, нет, – улыбается Лиза. – Только закроюсь на все замки. Так спокойнее.

II

Юлиана отменила все сеансы на неделю вперед. Заболела. Такое ведь бывает у обычных людей? Изображать внимательного психотерапевта, когда шарахаешься от любого звука, не лучший вариант. Да и кто ее упрекнет, раз даже сам директор вот уже третий день не появляется в центре?

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться