Читать книгу - "Расшатанные люди - Нана Рай"

Они находят нужный подъезд, и некоторое время Юлиана в нерешительности смотрит на домофон.

– Спасибо, что пошел со мной.

– Я бы ни за что не отпустил тебя одну. Даже если этот Никольский не Гроссмейстер, у него точно имеется на тебя зуб.

– Я не хотела, чтобы так вышло с его семьей, – хмурится Юлиана.

Когда она посвящала Валентина в детали своей взаимосвязи с Никольскими, челюсти сводило, будто от зубной боли. Зато теперь Валентин знает все ее прегрешения.

– Я это понимаю, ты это понимаешь. А он – вряд ли.

Юлиана вздыхает и протягивает руку к домофону, но кисть безвольно падает, так и не дотянувшись до цели.

– Его может не быть дома, – шепчет она.

– Не узнаешь, пока не позвонишь.

– Он может не открыть.

– И может вообще оказаться ни при чем, – усмехается Валентин. – Какая квартира?

– Двадцать девять.

Он быстро набирает цифры, и раздается характерный сигнал. Юлиана задерживает дыхание, сама не зная, чего ждет. Но когда из домофона слышится молодой мужской голос, она на мгновение теряется и не находит что сказать. Почему ей казалось, что на нее начнут орать заранее, еще до того, как она представится?

– Слушаю.

Юлиана прочищает горло и осторожно произносит:

– Здравствуйте. Меня… кхм… зовут Юлиана Евсеева. Я бы… Я бы хотела встретиться с Матвеем Никольским. Я…

Она не успевает договорить, как дверь пищит, и Валентин поспешно дергает за ручку, пока замок разблокирован.

– Так просто?

Юлиана в растерянности смотрит на Валентина, а тот подталкивает ее внутрь.

– Я думала, он мне не откроет. Особенно когда узнает, кто я.

– Не обольщайся. Возможно, он подготовил для тебя томагавк, – ухмыляется Валентин.

– Спасибо за поддержку, – бубнит Юлиана, но послушно входит в серый подъезд.

В нем явно недавно курили, потому что ядовитый запах моментально въедается в волосы. Мелкий ремонт, как нерадивая хозяйка, пытается навести лоск, но на стенах перед глазами мельтешат белые пятна известки в местах сколов, а под ногами ощущаются неравномерно сбитые ступени.

– Не хочу подниматься! – выдает Юлиана и пытается развернуться, но Валентин стискивает ее плечи и толкает вперед.

– Если ты хочешь узнать правду, то должна это сделать.

– Лучше бы я узнала, куда пропал Илья. Он обещал все рассказать. А Матвей вряд ли чем-то поможет, – бормочет она.

Если бы рядом был отец, она бы, как трусливая девчонка, спряталась за его спиной. Но отца нет. А Валентин упорно толкает Юлиану вверх и не позволяет сдаться под натиском страха.

– У меня дурное предчувствие, – шепчет она. – Не стоит нам туда идти.

– Остался последний пролет, – отвечает Валентин.

Они поднимаются на третий этаж, и Юлиана замирает перед квартирой под номером двадцать девять. На этот раз она прячется за спиной Валентина, однако легче не становится. Дверь приглашающе приоткрыта. Но за ней кромешная темнота. И тишина.

– Идем.

Валентин толкает дверь и медленно, походкой хищника заходит внутрь. Их встречает удушливый запах старости, которым пахнут вещи, годами не видевшие свежего воздуха.

В квартире тихо. Так тихо, наверное, бывает лишь в морге. Зато сердце Юлианы извивается за ребрами, как будто змею бросили на раскаленный камень. Она выдыхает, и эхо вздоха прокатывается по узкому коридору, где пол завален обувью, а стены стыдливо прячутся за старыми куртками.

– Здравствуйте! – Юлиана не выдерживает тишины, и на ее приветствие в дальней комнате кто-то шуршит. – Матвей? Меня зовут Юлиана, я была психотерапевтом у ваших родителей…

– Ты так быстро тараторишь, боюсь, он ничего не понял. И судя по тому, что нас не встречают, вряд ли у него все в порядке с головой, – шипит ей на ухо Валентин.

В комнате раздаются торопливые шаги и снова затихают.

– Я пойду первым. А ты стой здесь, – велит Валентин.

Юлиана не успевает поймать его руку, и он скрывается в страшной комнате. Почти сразу раздается звук, больше похожий на рычание тигра. И крик:

– Она должна была прийти одна!

Грохот, пыхтение, кажется, на пол полетел стул. Юлиана слышит, как Валентин чертыхается. Она не выдерживает и бросается в комнату, холодея от мысли о том, что может увидеть.

Комната и правда выглядит так, будто в ней уже год никто не живет. Хотя, судя по распластавшемуся на полу парню, это не так.

Валентин стоит, потирая правое плечо, и хмуро глядит на Матвея. Тот лежит на животе, лицом к Юлиане, и его худые черты невольно вызывают ассоциацию с вампиром. Рядом валяется зеленая бейсболка, края ее козырька засалены так, что невооруженным глазом видны отпечатки пальцев.

– Это он? – неуверенно уточняет Юлиана, хотя вопросы излишни.

Парень до ужаса похож на мать. Перед глазами снова встает бледное мышиное лицо Веры Никольской.

– Думаю, да. Похоже, забаррикадировался здесь и ждал тебя, – фыркает Валентин. – Дурак надеялся, что ты одна явишься. – Он подходит к окну, плотно занавешенному черными шторами, и раскрывает их. Дневной свет высвечивает клубы пыли, которая заполняет воздух. – Пришлось его утихомирить.

Юлиана подходит к покосившемуся столу, заваленному пустыми упаковками от сим-карт. Вдоль стены лежат сами симки, поломанные надвое. И старый, со стертыми кнопками мобильный, с которого он звонил и писал дурацкие эсэмэски.

– Я ведь могла и не прийти, – словно во сне произносит Юлиана. Касается пальцами семейной фотографии: чета Никольских и их сын Матвей посередине. А позади счастливой семьи цветут розы. Под их сенью дремлет дикий шиповник, который только и ждет, когда сможет вырваться на волю.

– Думаю, псих видит мир в другом свете. Наверное, унаследовал шизофрению матери.

Юлиана вздрагивает. Порой она забывает, что исповедовалась Валентину.

– Ясно одно – он ждал тебя.

– И это пугает.

Юлиана опасливо притрагивается ногой к пистолету. Валентин отбросил его подальше от Матвея, и теперь оружие, будто черный паук, застыло на покрытом разводами линолеуме.

– Что будем делать? – Юлиана присаживается на край единственного стула. – Я бы хотела узнать у него, где он держит Илью? Да и вообще, как он все провернул? Причина мне ясна, – вздыхает она. – Жажда мести затмила ему разум.

– Хочешь, вылью на него ведро воды? – Валентин направляется к двери, но Юлиана вскрикивает:

– Нет! Не оставляй меня с ним!

– Да он вряд ли тебе навредит, – ухмыляется Валентин. – Я быстро.

Он уходит, и Юлиана остается наедине с Матвеем. Пусть тот без сознания, но по коже у нее бегут мурашки. И воздух такой густой, тягучий, сладкий, как ваниль, что даже не продохнуть.

Юлиана складывает руки на коленях, как прилежная школьница, и пытается сосредоточиться на сердцебиении. Один удар, второй… Сердце бьется, значит, она жива. На кухне слышится бормотание Валентина и грохот