Читать книгу - "Памятка убийцы - Алексей Викторович Макеев"

Глава девятая

Конечно, можно было запросить материалы, чтобы их прислали по почте, но в таком деле лучше приехать на место и поговорить с людьми лично. До Ржева ехать четыре часа, на машине, по платной дороге – одно удовольствие. Особенно учитывая, что в последнее время общения у полковника было слишком много, а здесь выдалась возможность спокойно побыть в тишине.

По пути он вспоминал то дело, спокойное лицо Игоря Беляева, который действительно глубоко раскаивался. Его взяли очень быстро, родители тогда, кажется, подготовили запасной план, пытались спрятать сына где-то у родни в Киргизии, даже билеты купили. Оттуда – в Китай или Корею. Это все уже на допросе рассказал Игорь. Он не был готов к побегу, и сестра обвиняла его в том числе и в том, что он разрушил их семью и ее жизнь. Игорь даже попросил не пускать ее в СИЗО и в суд.

Одно воспоминание вытягивало другое, они нанизывались, как бусинки на нитку. Гуров выехал в пять утра. Встретил робкий весенний рассвет, перекусил в придорожном кафе и почувствовал себя на удивление счастливым. Остановился на заправке, зашел в столовую для дальнобойщиков, в таких местах готовили на удивление вкусно. И стал вспоминать. Игорь тогда все продумал. Он даже уговорил каким-то образом всех своих преподавателей, коллег, всех, до кого смог дотянуться из СИЗО, чтобы они подготовили прошения и характеристики на него. Главк буквально осаждали. Молодое дарование в самом деле уже успело спасти множество жизней. Гуров тогда проникся, устроил перевод и даже постарался успокоить отца погибшей, который обещал достать Беляева откуда угодно. Полковник тогда пошел против собственных правил. Он никогда не вмешивался в такие дела, но встретился с отцом девушки и постарался объяснить, что смерть ее была в самом деле случайной. Трагедия, конечно, – но злого умысла не было. Тем более что вскрылось еще одно интересное обстоятельство, которое пусть и не скостило срок, но сыграло в пользу Беляева. В крови у погибшей были найдены следы алкоголя. И в такой концентрации, что даже если бы хотела, она бы не увидела и не услышала машину. Скорее всего, она пребывала в этот момент в собственном, сильно нетрезвом мире.

Гуров листал воспоминания, как альбомные страницы. Лицо отца Беляева все-таки удалось выцепить из общей массы людей, проходящих по делу. Мать и сестра все равно были где-то в тени.

Лев понимал, что вряд ли их вспомнит, и просто, как мог, пытался расшевелить свою память. И точно так же полковник понимал, что, скорее всего, зря решил ехать в Ржев, вряд ли там он найдет какую-то полезную информацию. Но вдруг. Чем черт не шутит.

Служебная машина Гурова не привлекала много внимания, но по тому, как она двигалась по дороге, легко разгоняясь до трех тысяч оборотов, Лев понял, что над ней уже успел поколдовать водитель Орлова – Паша. Генерал разрешал и даже поощрял, когда в свободное время Павел немного колдовал над автомобильным парком Главка. В какой-то момент, чувствуя, как послушно двигается машина под его руками, Лев поймал себя на ощущении какого-то детского восторга. Часть дороги до Ржева проходила по платной дороге. Гуров разогнался – и в какой-то момент заметил, что кто-то очень резвый на красном «Рено» пытается догнать полковника. Машина перестраивалась за его автомобилем, и было видно, что преследователь даже не думал скрываться. Мало того, странный гонщик-камикадзе несколько раз создавал очень опасную аварийную ситуацию, выскакивая на встречку, обгоняя поток. Лев прекрасно видел все его маневры и намеренно не снижал скорость, двигаясь в одном ритме с преследователем. И именно в тот момент, когда красная, казавшаяся игрушечной машина резко приблизилась, подставляя бок, Гуров плавно, но очень быстро перестроился на пустую встречку, где оттормозился и дал себя обогнать трем машинам. Водитель красного автомобиля уловил маневр полковника, но машина у него была явно хуже подготовлена, и «Рено» чуть было не вылетела с трассы в забор, но в последний момент водитель ушел от столкновения.

Гуров за это время успел поставить телефон на видео и снял все его маневры.

Машина держалась далеко, но во время сближения полковник успел разглядеть самое главное. За рулем была женщина. Хоть она и пыталась замаскироваться бейсболкой, шарфом и очками, в тот момент, когда водитель попыталась пойти на таран, хорошо были видны ее руки на руле. Тонкие, с длинными пальцами и кольцами.

– Какая ты неудержимая, – улыбнулся полковник. Они как раз доехали до следующего пункта оплаты дороги, где обычно стоял пост ДПС, но неожиданно красная машина вильнула и, сделав почти полицейский разворот на одной полосе, ушла в незаметный на первый взгляд поворот. Гуров набрал номер полиции и передал все данные чересчур шустрого транспортного средства.

Гурова ждали в ИК-3 на окраине города ближе к обеду. Лев успел даже чуть раньше.

И вот тут первый сюрприз.

Начальник тюрьмы отлично знал Гурова. Мало того, он даже поблагодарил полковника, а Игоря расхваливал и вспоминал с искренней грустью.

– Отлично его помню, и действительно жаль. Хороший был парень и, что самое главное, хирург от Бога. Тут половина нашей зоны, как сотрудники, так и осужденные, ему благодарны. Брался за любую операцию, от простых швов до каких-то сложных случаев, когда нам даже из Москвы говорили, что бесполезно, не довезем.

Гуров очень внимательно посмотрел на начальника и спросил:

– Кого из вашей семьи он спас?

Из того, кажется, вышел весь воздух. Разом. Только что это был жизнерадостный крепкий мужчина, а то вдруг даже посерел лицом и стал похож на сдувшийся шарик.

– Дочь. Нам все говорили, что ничто ее не спасет. Я просто пришел спросить, может, парень порекомендует что. Беляев дал рекомендации, сказал, к кому ехать в Питере, а потом ей стало плохо за обедом. Счет шел на часы, и я повез ее к нам в больницу и его выдернул. Под свою ответственность. Четыре часа шла операция. Спасли!

– А потом?

– Выбил Игорю поселение. Через полгода должен был переехать, хотя не хотелось, сам понимаешь, такого отпускать. Да и он говорил, что не вернется в Москву, что руки уже не те, но потом к нему стала приезжать сестра. Свидания я разрешал. Не знаю, что она там ему наговорила, но он повесился после третьего визита родственницы. У него, кстати, вся династия по материнской линии были врачами. Очень хорошими. Игорь говорил, что мать всю жизнь искала лекарство от диабета,