Читать книгу - "Золотой момидзи - Евгений Митов"

Кроме того, по мнению большинства депутатов, «ораторство» Накано преследует целью дискредитировать заслуженного генерала, а сам депутат «покраснел и занимается пособничеством большевикам».

Против него инициативной группой, состоящей из парламентариев общества Сэйюкай, планируется начать разбирательство по поводу причастности Накано к агентуре «Третьего интернационала». Есть также мнение о целесообразности сформировать специальный парламентский Комитет по делу этого депутата, который, к тому же, подозревается в получении взяток от «представителей Москвы»…

После подобных обвинений парламентарий Накано с ещё большим усердием принялся демонстрировать свою лояльность Трону.

В газетных статьях и выступлениях в парламенте стал «аргументированно» доказывать неизбежность и важность установления в Японии тоталитарного режима. Наподобие того, какой в последующем существовал в фашистских Германии и Италии, и с лидерами которых Накано встречался лично, стремясь копировать их стиль.

Именно этот депутат стоял у истоков японской концепции «Продвижения на Юг». В ней он призывал к «освобождению Азии», к построению Великой сферы её сопроцветания. Естественно, под руководством Японии и при условии «сокрушения здесь англосаксонского господства».

Трансформация политических пристрастий этого депутата вполне объяснима.

Несмотря на бурное развитие в Японии того периода вестернизации, в этом движении содержалось явное противоречие. Ибо на данном пути невозможно было утвердить Японию в качестве «западного» государства.

Для её самоутверждения требовался ещё и ярко выраженный национализм, предполагающий апелляцию к собственной культуре и национальной самобытности, а также отпор Западу в его усиливающихся попытках контролировать островную империю.

Вскоре страна вернулась к собственным традициям и воинствующему национализму. Первая победа азиатского государства над западной державой, прежде всего сокрушительное поражение России в войне 1904–1905 года, ещё более склонило Японию к «паназиатизму».

Поражение Германии в Первой мировой войне показало японцам, насколько ложным был облик Европы как очага свободы и просвещения. Крах немецкой империи означал также крушение одного из самых популярных в Японии образцов для подражания, принятых в период «реставрации Мэйдзи».

Но стремление во всем следовать примеру Германии для многих японских политиков тогда по-прежнему оставалось доминирующим.

В Японии, как и в Германии, послевоенный катастрофический кризис в экономике усилил чувство растерянности и политический радикализм.

Убеждение, что будущее благосостояние империи может быть достигнуто лишь при полной независимости от глобальных рынков и подводных течений мировой политики, прочно укоренилось в умах японских парламентариев. И усилило позиции ультранационалистических лидеров.

Господствовала концепция о том, что независимость должна быть обеспечена включением китайского или, по крайней мере, маньчжурского или северо-китайского рынков, в японскую сферу влияния. Это стало почти евангелием для экспансионистов всех мастей, в том числе для автора (или авторов) «Меморандума Танаки».

Их мечты реализовались в ходе захвата Маньчжурии и, позднее, Северного Китая.

Вмешательство Лиги Наций, которая направила на Дальний Восток специальную комиссию для разбирательства агрессивных актов Японии, вызвало в Стране восходящего солнца антипатию к международному партнёрству. Так же, как и в Германии. В итоге обе страны покинули Лигу.

В германо-японских постимперских государствах период либерализма подошёл к концу. Они скатывались к тоталитарному правлению.

* * *

В наше время эксперты по-разному оценивают причины появления в Японии, до того придерживавшейся изоляционистского курса, как самого̀ воинствующего милитаризма, так и «Меморандума Танаки».

Некоторые из них, оправдывая агрессивную стратегию императорской Японии в отношении стран Северо-Востока, утверждают, что этот документ — фальшивка. При этом сами преднамеренно искажают, фальсифицируют собственно исторические реалии и факты.

Игнорируют, в частности то, что содержание «Меморандума» и последующая японская политика полностью, несмотря на более чем десятилетний интервал времени, практически до деталей и мелочей, совпали.

Ими не принимаются в расчёт и характер внутренней борьбы за власть в Японии того периода, наличие «антитанаковской фракции» в парламенте, кризисная экономическая ситуация в империи. То есть всё то, что объективно подводило страну к агрессивному сценарию, изложенному в тексте этого документа.

В качестве аргументов фальсификаторы истории приводят доводы о том, что время опубликования «Меморандума» пришлось на период сразу после смерти генерала-премьера, и он уже не мог ни подтвердить, ни опровергнуть своё авторство. А копия этого документа якобы была случайно обнаружена в придворной Императорской библиотеке, что представляется им, «знатокам» Японии, невероятным.

Фальсификаторам надо бы вспомнить, что генерал Танака, как многоопытный штабист-разведчик, был большой специалист составлять фундаментальные стратегии и концепции.

Именно ему принадлежит авторство японского плана войны с Россией 1904–1905 года, изложенного молодым разведчиком Гиити Нобускевичем, в том числе в его очерке «Воспоминания». А также стратегического замысла Декларации 1918 года об оккупации Сибири и Дальнего Востока и захвата золотых активов бывшей Российской империи. Последние в немалой степени послужили финансовой основой для реализации властных и милитаристских амбиций генерала.

«Невероятность» находки копии «Меморандума» в Императорской библиотеке проистекает, как представляется, из того очевидного обстоятельства, что не все в Хризантемовой империи приветствовали её экспансионистский курс.

Была и «антитанаковская фракция». Члены этого политического объединения стремились любым доступным им путём предать гласности планы генерала-милитариста, противоречащие их убеждениям и амбициям. Да и, как показала последующая история, национальным интересам японского народа.

Что касается Императорской библиотеки, которая ныне носит название Парламентской, то это действительно уникальное архивно-научное и публично-образовательное учреждение. Здесь собраны самые разнообразные, в том числе в прошлом закрытые, материалы по истории Японии.

Разобраться в этом научном богатстве непросто. Во всяком случае, необходимо владеть японским, а если исследователя интересуют проблемы «глубокой старины», то и старояпонским, дореформенным языком. Все без исключения так называемые секретные документы того периода исполнены именно на нём, а это своеобразная форма их защиты от прочтения посторонними…

Но доступ к ним не закрыт. Надо лишь знать, где искать и уметь прочитать материалы, подавляющая часть которых сейчас фильмирована и перенесена на электронные носители.

В Парламентской библиотеке исследователю предоставляется возможность обнаружить лишь электронные ориентиры для поиска, а внутреннее содержание искомого файла, как правило, ещё не подверглось глубокому изучению, систематизации, учёту и переносу на современные носители информации.