Читать книгу - "Золотой момидзи - Евгений Митов"

Текст письма войскового атамана генералу Подтягину был достаточно краток и лаконичен:

«Милостивый государь Михаил Павлович!

Сим ставлю Вас в известность, что золото, которое принадлежит мне и находится на Вашем счете в Иокогамском валютном банке, отныне передано мною, в соответствии с доверенностью, японскому подданному Синкэй Куроки.

Всегда Ваш, Командующий войсками Восточной окраины генерал-лейтенант Г. Семёнов».

Проект же ответного письма атаману от военного атташе завершался нехарактерной для пожилого и всегда уравновешенного Михаила Павловича эмоциональной фразой:

«…Пока, до окончательного решения суда, все казённые деньги будут находиться под арестом. Я не допущу, чтобы на государственное достояние России наложили свои грязные лапы Куроки и иные Ваши подельники-японцы…»

От себя генерал-майор добавил, что в случае вынужденного оставления своей должности он планирует перечислить финансовые активы военной миссии из Японии в Югославию или в Париж на имя Великого князя Николая Николаевича. Или генерала барона Врангеля как старшего воинского начальника.

Высказал предположение, что таким образом они могут попасть в распоряжение Особого совещания Русского общества Красного Креста. Дополнительно сообщил, что уже посоветовался по этому вопросу с финансовым агентом посольства Карлом Карловичем Миллером как главным распорядителем русских заграничных активов в Токио.

Последний, как разъяснил генерал, надеется на открытие во Франции так называемого Русского национального банка или фонда. Но определённости с их учреждением ни у кого пока нет.

Одновременно атташе просил Алтунина учесть, что он как военный финансовый агент был вынужден для сохранения активов в Иокогамском валютном банке дать письменное обязательство Токийскому полицейскому управлению не «выбирать деньги со счетов» до решения компетентного суда. Это его заставила сделать угроза предстоящего судебного иска Семёнова.

Военный атташе также спросил поручика, в чей адрес он намерен переправить собранные «следственные показания». Тем более что, по его данным, сама Кредитная канцелярия во Владивостоке уже прекратила существование.

Как бы размышляя вслух, поручик ответил:

— Честно, не представляю, Михаил Павлович! Наверное, сейчас главное их сохранить, но я обязательно подумаю над вашими словами. За информацию в отношении атамана Семёнова — благодарю!

— Господин поручик! — вновь обратился к нему генерал, — Когда вы станете размышлять над тем, кому вручить материалы своего расследования, было бы неплохо задуматься, кто ныне, в итоге, хозяин царских ценностей и финансовых активов.

И далее, несколько взволнованно, Подтягин разъяснил свою позицию:

— Империи приходят и уходят. Вот сейчас рухнула Австро-Венгерская, на грани краха многовековая Османская Порта. Да и другие монархии переживают не лучшие дни.

Это, по всей вероятности, логичный путь любых гигантских надгосударственных образований — пережить расцвет и упадок. Однако народы империй остаются. И они единственные законные наследники всего, что создано и накоплено веками на территориях их проживания…

Внешне немного успокоившись, Подтягин резюмировал:

— Поэтому советую передать материалы следствия тем властям, которые, на момент принятия вами решения, будут представлять интересы большинства народа, — ещё раз подчеркнул военный атташе. — А не его, даже уважаемую нами, часть…

Алтунин искренне пожалел, что не открылся старому русскому генералу сразу же по приезде в Токио.

Токио. Полицейский участок у железнодорожной станции «Камата». 30 октября того же года

Токийский квартал Камата, расположенный в южной части города, и одноимённая железнодорожная станция, — рядовые, ничем не примечательные районы японской столицы. Иностранцы редко забредают в подобные городские анклавы. Осматривать здесь нечего, магазины такие же, как и в других районах.

Открытие станции «Камата» произошло в 1901 году. Это позволило ввести в эксплуатацию известную железнодорожную линию Токайдо, связавшую столицу с портовым, промышленным и финансовым центром в городе Кобе.

Ныне вокруг станции находятся городские спальные кварталы из однотипных трёх- и пятиэтажных жилых построек, да многочисленные сопутствующие им торговые, главным образом текстильные, ряды и лавки…

* * *

В тот злополучный день следователи Токийской окружной прокуратуры уже второй час осматривали место происшествия — под мостом у железнодорожной станции «Камата».

Помощники прокурора Накадзима Сабуро и Окавара Сигэнобу долго не могли прийти в себя, до глубины души потрясённые после опознания найденного трупа. Это было тело их руководителя и товарища — старшего следователя Мотои Исида.

Составленный протокол осмотра места преступления кратко гласил:

«30 октября сего года, в пять часов утра, обходчик железнодорожных путей Томосабуро Коминэ, 27 лет, осматривая железнодорожное полотно на участке: станция «Камата» — станция «Омори», обнаружил труп мужчины, плавающий в воде под железнодорожным мостом.

Срочно прибывшая к месту происшествия следственная бригада прокуратуры и инспектор полицейского управления района Омори, осматривая извлечённое из воды тело, в правой руке которого был зажат зонтик, установили, что это труп старшего прокурора Токийской окружной прокуратуры Мотои Исида.

Удалось выяснить, что вечером, 29 октября, Исида присутствовал на вечеринке, где находились десять человек, отмечавшие проводы сослуживца к новому месту работы.

В 21:30 в ресторан японской кухни «Хисаго», расположенный в токийском районе Хибия, где проходило застолье, по телефону позвонила неустановленная женщина, позвала к аппарату Исиду, после чего прокурор вышел из ресторана один.

Как свидетельствуют участники вечеринки, в том числе сотрудники прокуратуры Накадзима и Окавара, звонила якобы супруга Исиды. Завершив разговор по телефону, Исида, прощаясь со своими сослуживцами, сказал: «Возникло срочное дело, прошу меня извинить».

Опрос супруги Исиды показал, что она по телефону не звонила и не знает, где находился её муж. Дом прокурора расположен в районе Итигая, в противоположном направлении от района, где обнаружен труп.

Проверка высказанного предположения, что смерть прокурора могла наступить в результате несчастного случая, пока не подтвердилась. На теле погибшего нет видимых следов от удара при столкновении с поездом.

Вместе с тем озвучена предварительная версия, что Исида якобы мог сесть на электричку в районе Юракутё (квартал расположен вблизи от места нахождения ресторана «Хисаго») и отправиться в дом одного из своих родственников, проживающих в квартале Санно района Омори.

Возможно, для этого он сделал пересадку, вышел на станции «Камата» и по пути в обратную сторону (в направлении, где находится дом его родственника) был задет (сбит) проходящим поездом.