Читать книгу - "Осень на краю света - Дмитрий Заваров"

— …и нигде никакого тумана, — закончил Иваныч.

За окном светило солнце, тени от веток корявыми линиями расчертили протертые до голого дерева половицы перед столом. Отец Димитрий плеснул в кружку кипятка.

— Ну вот и ладно, — кивнул он, подув на чай.

— Видать, хорошо их проняло. Заметил, как у Степанова руки тряслись? Кто это был?

— Могу только догадываться. Теперь будешь своего внука и встречать, и провожать, понял?

— Понял, понял, — понуро протянул Иваныч, присаживаясь у холодильника.

— И майку наизнанку переверни.

— Не понял? — вскинул голову дед.

— Майку носишь? — терпеливо начал отец Димитрий и, дождавшись кивка, продолжил: — Вот ты ее перед выходом переодень наизнанку, швами наружу. И лучше задом наперед.

— Зачем это?

— Надо! — веско заявил отец Димитрий и отхлебнул из кружки.

Иваныч швырнул кепку на подоконник, запустил растопыренные пальцы в волосы и глубоко вы-дохнул.

— Что ж такое делается, Борода? — пожаловался старик. — Даже фашисты детей жалели. Как дальше-то будет?

— Два варианта: либо подохнем, либо поднимемся, — твердо сказал священник, разгладив замоченные в кружке усы. — Судьба такая: на открытом месте, на самом ветру, стоим. Столько раз уже до костей вымораживало. Но Бог даст…

— Хуже всего, когда сделать ничего не можешь, — с болью произнес Иваныч. — А что я могу? Меня ж, если взаправду-то, разок в морду ткни — я коньки и отброшу. Так, на публику хорохорюсь…

— Нормально, дед, не переживай. Есть кому повоевать. Наши, если надо, и с того света подтянутся.

— Чего? — Иваныч поднял голову.

— Не узнал Ульяну по описанию? Старушку, что нежить с моста увела?

— Ульяна? Которая тетка Юркина? — всклокоченные седые волосы торчали из головы старика, как антенны.

— Именно. — Отец Димитрий подмигнул. — И, между прочим, внучек твой меня на одну хорошую мысль натолкнул. Надо у Ульяны спросить, с кем Пономарь загулял.

— Как?

— Есть способ. Но опасно это, дед. Тут у вас нечисто.

— Чего нечисто-то? — Иваныч оглядел пол.

— Да нет. Не про мусор речь. — Отец Димитрий сделал широкий жест. — Я про чертей, что по округе шастают. Не боишься?

— Я в танке дважды горел, — напомнил Иваныч.

— Слушай, Федор Иваныч, ты в войну чем-то еще занимался?

— А что ты, Борода, меня охуиваешь?

— Так что ты хвалишься тем, что тебя подбили?

— А Одер кто форсировал? — напомнил старик.

— Ну вот. Так и говори.

— «Я Одер форсировал!» — посмаковал Иваныч фразу. — Не пойдет. Трагизму тут нету. Скажут: ну форсировал, и чего теперь? А если в танке горел — тут сразу тебе и уважение, и на кассу без очереди.

— Как знаешь, — махнул отец Димитрий. — Пошли тогда, помогать будешь.

Он быстро поднялся и вышел в комнату. Когда старик появился в дверях, священник уже примеривался к тумбочке с телевизором. Советский «Рубин» был тяжелый, как смертный грех. А сверху еще примостился видеомагнитофон, тоже советский, и тоже немалых габаритов. Отец Димитрий попытался по-двинуть всю конструкцию — комнату наполнили едкий скрежет и скрип.

— Он у тебя ламповый, что ли? — раздраженно спросил отец Димитрий через плечо.

— Не знаю, — ответил Федор Иваныч. — Вообще, конечно, он семьдесят какого-то года. Я за ним в город ездил. Помню, всей деревней обмывали. Но, как говорится, чем богаты. Извиняйте.

— Ну тогда ящик этот снимай отсюдова, — сказал отец Димитрий. — Вообще, конечно, давно замечено, что мертвые дерьмом китайским брезгуют. И в настройке наши аппараты удобнее.

Старик отсоединил видеомагнитофон, отнес на кровать. Священник, пятясь задом, выдвинул тумбочку с телевизором на середину комнаты, до тех пор, пока электрический провод не натянулся во всю длину, грозя выскочить из розетки. Федору Иванычу из-за этого пришлось отодвигать стол.