Читать книгу - "Мазыйка. Приговорённый город - Алёна Моденская"

— Согласен, — вздохнул Новиков. — Но рано списывать эту семейку со счетов. Не находите?

— Нахожу, — кивнул Игнатьев. — Так что вы отправляйтесь в гости, осмотритесь там, на их новом месте. Я думаю, узнаете что-то интересное.

— Что именно? — вскинулся Новиков.

Игнатьев в ответ только повёл бровями. Опять он что-то разнюхал раньше Новикова и не делится. Ну не честно же. Новиков ведь пришёл к нему со свежеобдуманной версией.

Однако Игнатьев — не тот человек, на которого можно обижаться из-за того, что он не поделился конфетами. Кстати о конфетах. Если уж ехать в гости к дамам, наверное, надо чем-то закупиться. Хотя бы цветами.

С этим проблем не возникло. Точнее, не возникло бы, если бы не правила и чувство порядочности. Потому что при разговоре о цветах Антон просто посоветовал нарвать их в любом брошенном саду Мазыйки. Новикову же это претило. Пусть люди оставили эти земли, и цветы, кусты и деревья им больше не нужны. Всё равно. Ну не мог он рвать цветы в чужих садах, пусть и брошенных хозяевами и никому больше не нужных.

Новиков отправился в центр города. Чтобы, во-первых, купить продуктов домой, во-вторых, посетить хозяйственный, в-третьих, найти кого-нибудь, кто торговал бы цветами. Щуку-то ему парнишка продал.

Однако ни одной цветочницы так и не встретилось. Даже ягод и яблок с рук не продавали, хотя Новиков знал, что даже в советское время гражданам разрешалось реализовывать собственные садовые излишки. Однако здесь такого отчего-то не было.

Да всё просто. У всех или есть собственные сады, или соседские брошенные участки под боком. Так что продавать здесь нечего, а главное — некому. Люди уезжают, а если кому-то нужны ягоды, фрукты и цветы, так всегда можно наведаться на соседнюю улицу. Не пропадать же добру.

Антон точно так и сказал, когда на следующий день пришёл домой с пышным букетом разных летних цветов. Даже с розами.

— Мог хотя бы срезать их, а не выдрать с комьями, — проворчал Новиков, устраивая букет в бидоне с водой.

— Да ладно, они никому уже не нужны. А так — хоть нам пригодятся и кого-то порадуют.

Насчёт порадуют — это Антон, конечно, загнул. Потому что когда они вдвоём пришли к дому Кравчуков, чтобы поучаствовать в их переезде, туда же прибыл и Лёня Ивашкевич. И тоже с букетом. И тоже явно из местных садов. Однако Лёня хотя бы потрудился обрезать стебли ровно, перевязать их тоненькой ленточкой. И вообще букет был составлен красиво, по цвету. Не просто охапка-веник.

Лёня снова принёс тортик «Сказка». Интересно, он что, опять ездил в Горький? Потому что Новиков даже в местный кафетерий зашёл, но ни одного торта в городе так купить и не смог. Их просто сюда больше не привозили. Правильно, в обречённом городе завтрашним переселенцам торты ни к чему.

Пока Новиков помогал Антону разбирать очередной шкаф и буфет и переносить их по частям в грузовичок, Кравчуки чаёвничали в компании с Лёней.

— Как-то не похоже, чтобы Эмма дала ему от ворот поворот, — наконец выдал Новиков, когда они загрузили в кузов разобранный комод.

Антон в ответ только хмуро покряхтел. Эта Эмма или действовала сразу в двух направлениях, или была обделена умом, или… больше у Новикова версий не было. Но уж очень странное поведение у девицы. Да и не похожа она на жертву домашнего тирана. Хотя кто знает. Может, это такая эйфория — как арестант, избавленный наконец от надзирателей и выпущенный из камеры. Прыгает босиком по траве, поёт, радуется свободе. Эмма же хватает женихов, как яблоки из бесплатной корзины.

Хорошо, если всё было именно так. Потому что если дело обстоит иначе, то это настораживает. Если не пугает. Потому что не далее, как вчера, Новиков подозревал Эмму в связях с иностранными шпионами. Вдруг она только играет легкомысленную дурочку? Это опасно. Причём главным образом — для Антона.

— Так, теперь диван. — Голос Антона вернул Новикова в реальность.

— Какой?

— Вон там, в пристрое.

Увидев диван, который им с Антоном предстояло разобрать и по частям устроить в грузовичке, Новиков замер. Знакомый диванчик. Резные ручки, тяжёлая спинка, полосатая обивка. Он раньше уже видел этот шикарный предмет мебели. Да и зеркало с трюмо и тумбой тоже знакомые. И стулья.

— Это что, из квартиры Оксаны Ткач? — слегка ошеломлённо спросил Новиков.

— А? — обернулся Антон. — Ткач? Это завмагша?

— Это убитая женщина, — жёстко ответил Новиков. — Откуда здесь её мебель?

— Может, это не её, — пожал плечами Антон. — Сейчас всё типовое. Думал, ты в курсе.

— Я-то в курсе, — пробубнил Новиков, направляясь в гостиную, где дамы Кравчук звонко смеялись над какими-то Лёниными шуточками.

Новиков вошёл как раз, когда Эмма запрокинула кудрявенькую головку и демонстрировала Лёне два ряда отличных зубов и здоровые гланды.

— У меня вопрос, — сходу заявил Новиков. — Мебель, которая там, в пристрое. Давно она у вас?

— Какая вам разница? — изогнула брови мама Кравчук.

— Это же из квартиры Оксаны Ткач.

— И что? — всё так же манерно переспросила Гера. — Ей теперь эти вещи ни к чему.

— Правильно, зачем мёртвым диваны и серванты? — поддержал веселье Лёня. — Ей ящик один к трём выделили? Выделили. Ну и хватит с неё.

Эмма, услышав эту шутку, снова зашлась звонким смехом. Гера только красиво улыбнулась.

— Вам смешно? — резко спросил Новиков.

— А что такое? — манерно изогнула брови Гера.

— Человека убили, а вы мало того, что забрали её мебель, ещё и хохочете, — Новиков с трудом сдерживался, чтобы не перейти на крик.

— Значит, так, — начальственным тоном произнесла Гера. Её улыбка превратилась в оскал. — Мы эту мебель не крали. Нам её честно выделили как нуждающимся. Это во-первых. — Тут Гера подняла палец с длинным красным ногтем и перстнем.

— А во-вторых? — просто спросил Новиков.

— Вы мне не хамите! — выкрикнула Гера, надменно глядя на Новикова. — Вы кто такой?

— Майор угрозыска! — рявкнул Новиков. Потом не удержался и добавил: — Но если надо, у меня и в ОБХСС связи есть.

На Геру этот выпад произвёл впечатление. Она, видимо, хотела выдать ещё нечто начальственно-приказное, но осеклась и сдержалась. Похоже, привыкла командовать у себя на почте. Да и в городе на правах первой леди наверняка пользовалась уважением и подобострастным обращением.

— Подождите, давайте успокоимся, — мягко произнёс Лёня, выставив ладони. — Ничего особенного не произошло. Товарищ Ткач погибла. Наследников у неё нет, так что всё имущество перешло государству. И горисполком выделил часть мебели товарища Ткач семье Кравчук.

— Как нуждающимся? — кротко переспросил Новиков. — Ничего себе у вас нуждающиеся.

— Эти женщины потеряли близкого человека, —