Читать книгу - "Хрустальная сказка - Макс Рейн"

Вы с ней – как день и ночь. Ты, например, не такая… рациональная.

– Да, я другой формации – это правда. – Пегги порой чересчур… откровенна. Не всем это по душе.

– Иногда за откровенностью прячется обычное хамство.

– Нет, просто она живет в режиме «всё пофиг». Режет первое, что в голову взбредет.

– Это точно. Круглая пофигистка, одна сплошная окружность.

Лола расхохоталась:

– Это всё стресс. Заедает неприятности булками.

– Если продолжит в том же духе, неприятностей только прибавится. Ладно, забудем о ней. Как ты сама? Каково это – быть хозяйкой галереи?

– Учусь быть снобом в искусстве. Кстати, ты очень понравился Пегги. Говорит, мы с тобой идеальная пара. Она заметила в нас что-то общее – неприступность, даже надменность. – Лола хохотнула. – Правда, добавила, что ты сразу обезоруживаешь человека своей улыбкой, и это поначалу сбивает с толку. Кажется, будто ты весь нараспашку. А на деле – никого к себе не подпускаешь. Никто не знает тебя настоящего. – В трубке повисла тишина. – Алекс? Я не слышу.

– А я молчу.

– Так что, сходишь завтра с Пегги в чайную? – вкрадчиво поинтересовалась она.

– Ни за что.

– Ей правда паршиво, Алекс. Так хочется ей помочь. Я никогда ничего у тебя не просила.

– Ей уже ничем не поможешь, – отрезал Алекс.

– Поможешь! И только ты можешь это сделать. Её Пьер – жуткий собственник, он точно вздрючится от того, что его подружка так быстро нашла замену. Да еще такую!

– Ло, какую замену? Нет у нее никого, и это очень быстро выяснится.

– Неужели тебе трудно? Она больше не будет тебя доставать и действовать на нервы.

– Да мне всё равно. Я уже перевернул эту страницу.

– Неужели тебе её не жалко? Неужели ты вообще ничего не чувствуешь, Алекс?

– Напротив. Сейчас, например, я чувствую себя очень мокрым. Я выскочил из душа на твой зов любви.

– Ох, ты невыносим! – рассмеялась Лола. – Алекс, прошу, в последний раз. Если не выгорит, клянусь, больше даже не заикнусь.

Алекс уставился в одну точку.

– Подумаю, – сухо пообещал он, надеясь на окончание разговора.

– Спасибо любимый, – замурлыкала Лола . – Кстати, Нолан. Он узнал, что я в Лондоне и прилетел сюда. Мне приходится всячески от него прятаться. – Алекс тяжело вздохнул. – Ревнуешь?

– Нет, размышляю. Жаль, что ты не его попросила изобразить кавалера для Пегги. Сейчас бы все были при деле.

Лола снова рассмеялась.

– Обожаю тебя, – прошептала она и отключилась.

***

«Ежедневно каждый ученый снова и снова задает себе терзающий его вопрос, действительно ли объяснение, которое он дает какому-то явлению, отражает суть происходящего», – Антуан перечитывал эту строчку, и она отзывалась в душе смутной тревогой. У Газзаниги был дар попадать в точку простыми словами. «Действительно ли объяснение отражает суть…» – эта мысль не отпускала.

Антуан посмотрел на часы: «Без четверти семь, не может быть! Когда только успело пролететь время?» Он захлопнул книгу и быстро набрал в гугл-картах адрес Музея современного искусства. Компьютер указал кратчайший путь. Восемь минут. Антуан еще раз посмотрел на часы. – Успею! – прошептал он, поднимаясь со стула и одновременно закрывая окно на компьютере. Неожиданно на экране загорелась яркая реклама: «Вам так же может понравиться это». Ниже пестрело фото разноцветных медиаторов различных форм и названий.

– Акулий зуб, Коготь, Пуля, – прочитал Антуан. – Почему мне это должно понравиться? – недоумевал он, поправляя очки на носу. – Такая реклама, как правило, выскакивает, когда пользователь хоть раз искал подобный товар в строке запросов.

У Антуана обычно выскакивают ссылки на труды нейробиологов или объявления о скидках на корм для крыс. При чем тут медиаторы? «Медиаторы для гитары, где-то я их недавно видел», – напряжённо вспоминал он.

Антуан заметил Микаэлу сразу, как только вошел в музей. Она оживлено беседовала с элегантно одетой женщиной средних лет, поглядывая в сторону входа. При виде Антуана лицо Мики просияло. Она заторопилась ему навстречу, оставив собеседницу. Глаза девушки улыбались, и ее радостное возбуждение передалось Антуану. Резиновые шины легко шелестели по паркету, Микаэла, ловко лавируя среди публики, стремительно приближалась.

– Ты что так долго, я уже решила, что ты передумал, – мягко упрекнула она.

– Что ты! Разве я могу упустить возможность сходить в музей, в котором последний раз был… – Он на мгновенье задумался. – Никогда. А знаешь, сколько раз хотел сходить сюда? – Он снова сделал вид что задумался. – Ни разу.

Мика залилась смехом.

– Дай себе шанс. Может, тебе понравится.

– Мне уже нравится, – искренне ответил Антуан, глядя в горящие глаза девушки.

Подошла женщина, с которой разговаривала Мика.

– Эта моя тетя, – представила незнакомку Микаэла. – Я говорила тебе о ней.

– Добрый вечер, – отозвался Антуан.

Женщина кивнула, изобразив безрадостную улыбку.

– Ну, мне пора, – обратилась она к Микаэле. – Надеюсь, твой натурщик тебя проводит до дому. – Она пошла к входной двери, так больше и не взглянув на Антуана.

– Натурщик? – удивился Антуан.

– Ага, я сказала, что буду тебя рисовать.

– Где? Здесь?

– Ну не прям здесь. Здесь я покажу тебе, как именно буду тебя рисовать. – Антуан недоуменно приподнял бровь. – В каком образе, стиле. Какая разница, что я сказала. Я всего и не помню уже.

– Ты оказывается еще и вруша.

– А то! На этом и сижу. – Микаэла засмеялась, Антуан прыснул, глядя на неё. – Сегодня в музее очень много людей. – Она махнула рукой в сторону соседнего зала, откуда доносился гул голосов. – Это все из-за Кусамы. Народ любит фотографироваться с ее тыквами.

– Кусама? – переспросил Антуан.

– Яёи Кусама. Японская художница… Удивительная история. – Мика понизила голос. – Она с детства видела мир в точках и узорах. Эти видения – повсюду в её работах. И знаешь что? Она уже лет сорок живет в психушке. Сама туда ушла. Говорит, там ей лучше работается. Но мы туда не пойдем, если ты не против.

– Куда, в психушку? – Антуан снова приподнял бровь. – Мика фыркнула. – На выставку Кусамы. Начнем с Сигрид Йертен, ученицы Матисса.

– Как скажешь, – пожал плечами Антуан. Ему ни то ни другое имя ни о чем не говорило.

Он покатил коляску по длинному коридору.

– Вот! – с гордостью сообщила Мика в просторном зале. – Это ее работа «Вид из окна». Узнаёшь? – Антуан посмотрел на полотно и кивнул. Трудно было не узнать Стокгольм по нарисованной колокольне церкви Риддерсхольмен. – Мне ее работы очень нравятся. В своих картинах Йертен использовала контрастные цветовые поля и упрощённые контуры. Она стремилась найти формы и цвета, которыми можно передать эмоции. И у нее получилось. Ведь глядя на эту картину, видишь столько любви художницы к этому городу. Она передала ее через цвет! – с восхищением тараторила Мика.