Читать книгу - "Проклятая усадьба - Алексей Макеев"

Они поднялись на второй этаж, вошли в комнату, которую занимал Гуров, и сыщик плотно закрыл дверь. При этом он посмотрел на часы. Шел первый час ночи.

– Садись, рассказывай, – сказал он Андрею, указав ему на стул, а сам повалившись в кресло.

– Сразу хочу предупредить, что никакой страшной тайны у меня нет, – заявил младший Вдовин. – Просто я хочу рассказать об одной сцене, которую я увидел, когда мы с Ленкой ездили в город. Мы уже вышли от следователя. Тут Ленка сказала, что ей давно хотелось купить кое-какую косметику, и мы перешли площадь. Она вошла в магазин, а я остался подождать ее снаружи. И тут я увидел, что у соседнего магазина стоят и мирно беседуют два человека. Один был Павел. Тот самый Павел, за которым вы сейчас охотились. А второй – наш повар Никита.

Первое, что я подумал: надо сделать так, чтобы они меня не заметили. И зашел за рекламный щит – он перед магазином стоял. Встал и стал наблюдать. Правда, долго наблюдать не пришлось: они поговорили еще минут пять, потом Никита вошел в магазин, а Павел сел в машину и уехал. Но меня эта сцена удивила. О чем они могли говорить? Павел перешел на сторону наших врагов. Может, Никита с ними заодно? Тогда нам и за стол садиться опасно. Он в любое блюдо может чего-нибудь намешать…

– Ладно, я тебя понял, – сказал Гуров. – Но думаю, что паниковать не стоит. Скажи, как выглядел их разговор? Похоже было, что Павел дает повару какие-то инструкции, а Никита их запоминает?

– Инструкции? – произнес Андрей и задумался. После некоторой паузы он продолжил: – Пожалуй, нет. У них был вид… Ну, просто встретились два приятеля, треплются о том о сем… Вроде разговор был такой… ни о чем.

– Вот видишь! А ты уже – «за стол садиться опасно!» Рано такие выводы делать. Хорошо, конечно, что ты мне про эту сцену рассказал. Теперь я понимаю, почему ты не хотел, чтобы я Никиту к дежурству привлекал. Пожалуй, и правда я больше не буду этого делать. Но ты мне еще одну услугу можешь оказать.

– Какую?

– Будь другом, сходи к своей подруге Лене и попроси ее спуститься вниз, к кладовой, где хранится старая обувь. Если я правильно понял, обувью в вашем доме именно она занимается?

– Да, она.

– Ну вот, значит, она мне и нужна. Пусть возьмет ключ от этой кладовой и спустится. Я буду ее там ждать. Я понимаю, что время позднее, не совсем то время, чтобы башмаки мерить, но у меня есть одно дело и не хочу откладывать его на завтра. Сходишь, разбудишь?

– Схожу, конечно, – отвечал Андрей. – Думаю, и будить не потребуется. Вряд ли она спит.

Они вместе вышли. Андрей направился к комнате прислуги, а Гуров спустился в подвал. Спустя несколько минут туда подошла и Лена. Она выглядела сильно удивленной.

– Вам что, правда обувная кладовка нужна? – спросила она.

– Она самая, – заверил сыщик.

– Хорошо, сейчас открою. Вот…

Она отперла дверь, и они оба вошли в кладовку. Гуров увидел маленькую комнату, уставленную высокими, до потолка, шкафами. Два шкафа стояли открытыми, на полу валялось несколько пар обуви. Лена удивилась.

– Чего это здесь все разбросано? – воскликнула она. – У меня всегда прибрано, вся обувь на полках лежит…

– А кроме тебя, кто еще в эту кладовку заходит?

– Кроме меня? Редко кто еще. Ну, разве Ирина Васильевна зайдет – вдруг ей захочется туфли сменить.

– Значит, у хозяйки есть ключ от кладовки?

– Да, есть.

– А у кого еще?

– Ну, у Михаила Степановича есть запасная связка ключей, от всех дверей.

– А он часто сюда заходит?

– Да что вы! Можно сказать, никогда.

– Хорошо, я понял. Когда ты здесь была последний раз?

– Позавчера. Вместе с этим… ну, со следователем. Они все осматривали, спрашивали, где старые башмаки Игоря Арсеньевича. Те, от которых следы были в «зеленом гроте».

– Так они здесь были?

– Должны были быть здесь. Но их здесь не оказалось. Следователь их потом у Игоря Арсеньевича в комнате нашел, в шкафу. А как они туда попали – никто не знает.

– А если вы со следователем здесь позавчера были, значит, это вы здесь все разбросали?

– Нет, не мы! Я же вам говорю, я тут все в порядке оставила! Они все разбросали, это верно. Но я потом все убрала. Тут ни одна туфля на полу не валялась. А теперь вон, все набросано. Надо опять убрать.