Читать книгу - "Красная Москва - Валерий Георгиевич Шарапов"

вы!

Элеонора вздохнула, с каким-то состраданием обвела взглядом офицеров и сказала:

— У Краснова не было дочери. У него вообще не было детей. Никогда.

Никитин заволновался. Задержанная несла непозволительный вздор. Она посмела произнести полнейшую чушь! Она опровергала совершенно очевидные вещи. Непреложную истину. В конце концов она выдала пасквиль на близкого Никитину человека.

— Откуда ты знаешь, что у Краснова не было детей? — изменившимся голосом произнес Никитин и закашлялся. — Что ты вообще можешь о нем знать?

Элеонора вздохнула и с легкой печалью прикрыла глаза.

— У него не могло быть детей. Он был… как бы вам сказать… с дефектом. Ну уж мне, его женщине, можете верить.

Глава 47

Разлад

Никитин сидел в своем кабинете, перебирая записи допроса. В голове медленно, но неотвратимо складывалась картина происходящего. Страшная, болезненная картина.

— Орлов, — позвал он помощника. — Оформи протокол допроса Дубининой и отпусти ее под подписку о невыезде.

— Отпустить? — удивился Орлов. — Но Аркадий Петрович…

— Выполняй приказ.

Через полчаса в кабинете собрались все трое — Никитин, Орлов и Кочкин. Следователь встал у окна, не оборачиваясь к подчиненным.

— Аркадий Петрович, — начал Орлов, — что будем делать дальше?

— Единственная правда во всей этой истории, — медленно сказал Никитин, — это то, что Элеонора была любовницей Краснова и она действительно стреляла в неизвестного человека в шляпе.

— Вы хотите сказать, в Левина? — уточнил Кочкин.

Никитин помолчал, глядя в окно на падающий снег:

— Знаете что, товарищи… Я хочу взять отпуск. Не отдыхал с довоенных времен.

— Отпуск? — Орлов переглянулся с Кочкином. — Но дело же не закрыто!

— Дело передадут другому следователю. — Никитин повернулся к ним. Лицо его было серым, усталым. — Я больше не могу.

— Аркадий Петрович, что с вами? — встревожился Кочкин.

— Ничего. Просто устал.

Орлов наклонился вперед:

— А что насчет Левина? Может, поехать и арестовать его? Прижать как следует?

— Зачем? — равнодушно спросил Никитин.

— Как зачем? Он же убил Краснова!

— С чего вы взяли?

— Ну… — Орлов растерялся. — Все указывает на него…

— Что именно указывает? — Никитин сел за стол. — Элеонора не видела убийцу в лицо. В Москве десятки мужчин с ранами и травмами на руках. Ей первым попался Левин, и она сразу решила, что это тот самый.

— Аркадий Петрович, — вмешался Кочкин, — вы говорите так, словно выгораживаете Левина.

Никитин резко вскинул голову:

— Я говорю о фактах. Где наши доказательства? Такой умный и расчетливый убийца ни за что бы не пошел в больницу с огнестрельной раной, а схоронился бы где-то у надежных людей, там бы и лечился потихоньку.

— Но он же лгал нам! — возразил Орлов. — Скрывал правду о себе!

— Многие люди скрывают свое прошлое. Это не делает их убийцами.

Орлов и Кочкин переглянулись. Поведение начальника казалось им странным.

— Аркадий Петрович, — сказал Орлов, — давайте все же арестуем Левина. Как следует его прессанем, чтобы признался. У нас есть методы…

— Методы? — Никитин встал, лицо его потемнело от гнева. — Какие методы?

— Нет, я не предлагаю его бить! — поспешил уточнить Орлов. — Но… принудить к даче правдивых показаний.

— Замолчите! — рявкнул Никитин. — Оба!

Орлов опешил. Такого он от начальника не ожидал.

— Товарищ Орлов, — продолжал Никитин жестким тоном, — вы забываете о субординации. Я ваш начальник, и вы обязаны выполнять мои приказы, а не давать советы о том, как принуждать людей к показаниям, которые нужны вам лично!

— Но Аркадий Петрович…

— Никаких но! — Никитин ударил кулаком по столу. — Я сказал — дело закрыто! По крайней мере, для меня!

— А что с убийцей? — не унимался Кочкин. — Он же на свободе!

— Его найдет другой следователь. — Никитин надел пальто. — А скорее всего, он сам придет с повинной. Может быть, даже сегодня.

— Куда вы идете? — спросил Орлов.

— Не ваше дело.

Никитин направился к двери, но у порога остановился:

— И запомните: если кто-то из вас тронет Левина без моей санкции, отвечать будете лично передо мной.

Он вышел, хлопнув дверью.

Орлов и Кочкин остались одни, растерянно глядя друг на друга.

— Что с ним? — тихо спросил Кочкин.

— Не знаю, — покачал головой Орлов. — Никогда таким его не видел.

— Он что-то скрывает.

— Похоже на то. Но что?

Они сидели в тишине, пытаясь понять, что происходит с их начальником. И почему он вдруг так рьяно защищает человека, которого еще вчера считал главным подозреваемым.

За окном продолжал падать снег, укрывая город белым покрывалом. А где-то в этом городе бродил настоящий убийца, которого никто не искал.

Потому что единственный человек, который знал правду, не мог ее произнести вслух.

Глава 48

Исповедь

Никитин подъехал к даче Левина под вечер. Снег перестал идти, но на дорогах все еще была каша из грязи и талой воды. Он поднялся на крыльцо, постучал.

Дверь открылась сразу, словно Левин ждал его.

— Проходите, Аркадий Петрович.

Никитин вошел, снял пальто. Посмотрел прямо в глаза хозяину дома:

— Ну привет, Андрей Деркач.

Ни один мускул не дрогнул на лице хозяина дома. Он спокойно кивнул:

— Рано или поздно ты должен был об этом узнать. Да, я Андрей Деркач.

Они прошли на кухню, сели за стол. На плите что-то варилось, пахло щами.

— Где Варя? — спросил Никитин.

— У академика. У нее в библиотеке завтра утренник, посвященный творчеству Шолохова. А у академика есть редкое издание «Донских рассказов» Шолохова тысяча девятьсот двадцать пятого года издания, с личной подписью автора! И Варя очень хочет показать эту книгу детям. Пошла уговаривать.

— Может, это и к лучшему.

Деркач налил в стаканы самогон, придвинул один Никитину:

— Выпьем?

— Выпьем.

Они выпили молча. Никитин поставил стакан на стол.

— Ну вот ты убил шестерых, одного ранил монтировкой. Я так понимаю, было за что. И что теперь? Что ты будешь делать, когда твоя месть удовлетворена?

Деркач откинулся на спинку стула, посмотрел в окно:

— Не знаю, Аркадий. Честно не знаю. Но что касается мести… Не так все легко проходит, как тебе кажется. Убил — и все. Душа спокойна. Не так…

Он сделал паузу, подошел к плите, помешал ложкой в кастрюле.

— Я уже испытал это чувство в сорок третьем. Под Курском. Я тогда командовал шестой ротой, а рядом стояла рота Макеева Петра. Хороший мужик был, оптимист. Весельчак. Ничего не боялся.

— Дальше.

— Прислали нам пополнение — роту новобранцев. Совсем пацанов, необстрелянных. Семнадцать-восемнадцать лет, некоторые и того меньше.

Никитин слушал молча.

— Макеев получил приказ — взять в обход опорный пункт фашистов. Я посмотрел на местность и говорю ему: «Петя, там все как на ладони простреливается. Туда надо ДРГ отправить