Читать книгу - "Проклятье фараона - Элизабет Питерс"

– Ну-ну... Опасности нет, поверьте, дорогая.

– Согласен. – Экзальтированные вопли хозяйки ранили мистера Вандергельта в самое сердце. – Но мало ли что... Пройдусь-ка я, пожалуй, с вами, профессор. Как-никак два шестизарядника лучше, чем один. И надежный человек рядом не помешает.

Лучше бы он промолчал. Наша хозяйка зашлась в истерике. Да что же это такое! Да неужели ее бросят на съедение безжалостному чудовищу, которое расправилось со сторожем и чуть не убило Рэдклиффа!

На чары доморощенной актрисы Вандергельт оказался так же падок, как и мой супруг.

– Ив самом деле, – вскинулся он. – Нельзя оставлять дам без защиты.

Свои услуги предложили Карл и Милвертон. В конце концов сошлись на том, что Карл с Эмерсоном отправятся на охрану гробницы, а Милвертон с Вандергельтом станут сторожить дам. Эмерсон аж приплясывал от нетерпения и от ужина наотрез отказался. Пока на кухне готовили корзину с едой, я улучила минутку и чуть ли не силком вытащила мужа во двор.

– Мы не договорили, Эмерсон. Я настаиваю на встрече с Милвертоном. Учти – завтра он может и передумать!

– Не собирается Милвертон ни в чем признаваться, Амелия! Это полуночное свидание больше похоже на ловушку, а ты – на лису, которая мнит себя очень хитрой и суется прямо в капкан! Но еще вероятнее, что ваша встреча – всего лишь плод твоего безудержного воображения. В любом случае выходить за порог спальни я тебе запрещаю.

Неожиданно мрачный тон мужа слегка притушил мой пыл. Я бы, конечно, нашла что ответить, но тут Эмерсон, не обращая внимания на скользнувшую мимо Мэри, вдруг подался вперед и прижал меня к себе.

– Можешь ты хоть раз в жизни исполнить мою просьбу, Пибоди?! Я застрелюсь, если с тобой что-нибудь случится!

Он стиснул меня так, что сердце зашлось, и растворился в темноте. Миг спустя из дома донесся его нетерпеливый окрик:

– Так вы идете или нет, фон Борк?

Я подпирала спиной стену, держалась за ребра и хватала ртом воздух – одним словом, приходила в себя после нежного прощания.

– Не волнуйтесь, миссис Эмерсон... – раздался над самым ухом мелодичный голосок Мэри. – Все будет хорошо. Карл ведь рядом. Он предан профессору и защитит его от любой опасности.

– Да я и не волнуюсь. Ox... – По спине текли струйки пота, платье хоть выжимай. – Ну и жара.

– Сегодня очень жарко, – согласилась девушка, обняла меня за плечи и подтолкнула ко входу. – Пойдемте в гостиную, там посвежее.

Более отвратительного вечера я и не припомню. Леди Баскервиль очаровывала Вандергельта, игнорируя всех остальных. Милвертон погрузился в молчание и раздумья, и я, сколько ни пыталась, не смогла поймать его отрешенный взгляд. Мадам Беренжери отбуксировали в спальню, но присутствие этой особы черной тенью витало в гостиной. А главное – меня преследовали зловещие мысли о муже, моем дорогом Эмерсоне, подставляющем себя под удар не знающего жалости негодяя. Или даже шайки негодяев, из которых лишь один был нам известен. Беспощадный и полный ненависти Хабиб. Месть и жажда наживы – адская смесь, что кипела у него в душе, могла оказаться смертельной даже для такого сильного противника, как Эмерсон!

Разошлись мы рано; уже в десять часов я забралась в постель и опустила полог. Растроганная прощальным жестом мужа, отказалась даже от своей ночной вылазки. Но сон, как назло, не шел. Ну не спалось мне, и все тут! Я смотрела на призрачную лунную дорожку, что пролегла через комнату... долго смотрела. Часа полтора. Пока наконец не поняла, что не в силах противиться ее загадочному очарованию. Луна подмигивала мне и манила в мир тайн и открытий. Пришлось подчиниться.

Я неслышно встала с кровати. Приоткрыла дверь.

Сонную тишину ночи нарушали только монотонное жужжание насекомых да заунывный вой шакала где-то в горах. Через несколько минут из-за угла дома выступил темный силуэт и двинулся через двор. Так и есть! После смерти Хасана мой муж обещал заменить его одним из наших людей.

Меня это не смутило. В любом случае красться через двор было бы глупо. Я закрыла дверь, оделась, еще раз выглянула – чтобы убедиться, на месте ли наш сторож. И шагнула к окну.

Одним коленом упираясь в подоконник, занесла было и вторую ногу, как от стены вдруг отделилась черная глыба и знакомый голос пробормотал на арабском:

– Что желает Ситт-Хаким? Пусть Ситт скажет, ее верный слуга принесет.

Я чуть не свалилась с подоконника!

– Ситт-Хаким желает вылезти в окно, Абдулла. Помоги или уйди с дороги.

Великан даже не пошевелился.

– Ночь – время алых духов и злых людей, – глубокомысленно заявил он.

Я поняла, что так просто не отделаюсь. Уселась в проеме, свесила ноги.

– Что ж ты Эмерсона одного бросил, Абдулла?

– Отец Проклятий оставил меня охранять сокровище, которое ему дороже золота всех фараонов.

Сильно сомневаюсь, чтобы Эмерсон, даже с его красочным арабским, выдал что-то подобное! Но не в этом дело... Я была возмущена до глубины души. Эточто ж получается – мой муж мне не доверяет?! Теперь меня не остановили бы даже угрызения совести, которых, разумеется, и в помине не было.

– Помоги! – без церемоний приказала я гиганту.

– О-о, – застонал Абдулла. – Прошу вас, не делайте этого! Мистер Эмерсон снесет мою голову и насадит на кол.

– Ну сам подумай, Абдулла! Что такого страшного случится, если я немного прогуляюсь? Можешь идти за мной, только на террасу не поднимайся, спрячься где-нибудь поблизости.

Я спрыгнула на землю. Наш верный слуга удрученно покачал головой, но смирился с неизбежным. Я пробиралась через заросли к террасе, зная, что он не отстает ни на шаг, хоть и не слышала сзади ни единого звука. Несмотря на гигантские размеры, Абдулла, когда нужно, двигался беззвучно и незаметно, как бесплотный дух.

В призрачном лунном свете силуэты расписанных фресками колонн казались размытыми. На самой же террасе царила кромешная тьма.

– Жди здесь, Абдулла! – шепнула я, пригнувшись к самой земле.

Эмерсон вечно обвиняет меня в опрометчивости, но я вовсе не собиралась бездумно совать нос в западню. Прежде чем подняться, спряталась за колонной и как следует осмотрелась.

А заодно и припомнила последний разговор с мужем. Мое «безудержное воображение» к ночной встрече с Милвертоном, разумеется, дела не имело – это все выдумки Эмерсона. Но с другой стороны... откуда мне знать, что фотограф собирается признаться в убийстве лорда Баскервиля? Может, он ничего и не знает об убийстве. Боже! А что, если наш кавалер решил просто поплакаться у меня на плече? Молодым людям такое заблуждение свойственно – они думают, будто весь мир живет их любовными страданиями.

В самом дальнем уголке террасы вдруг вспыхнул красный огонек. Сигара мистера Милвертона! С колотящимся сердцем, затаив дыхание, я выскользнула из укрытия.