Читать книгу - "Реглан для братвы - Дмитрий Черкасов"

Подкрепляющийся коллектив в лице Ортопеда, Глюка, Кабаныча, Садиста, Горыныча, Мизинчика, Игоря Борцова и еще десятка братков радостно поприветствовал вновь прибывшего соратника по борьбе за светлое капиталистическое будущее.

Рыбаков заказал подскочившей официантке двойную порцию тигровых креветок и свиное колено с кнедликами, налил себе апельсинового соку и умиротворенно откинулся на спинку стула, расслабляясь в кондиционированной прохладе ресторана после прохода по испепеляющей жаре улицы.

Посещать кабачок «У Рудольфа» считалось в братанской среде признаком хорошего тона.

Кормили там отменно, интерьер обеденных залов, выдержанный в средневековом стиле, настраивал посетителей на спокойный лад, а подаваемые напитки были выше всяких похвал. Особенно радовали свежайшее чешское пиво и настойка «Бехеревка», рюмочкой которой так славно завершить плотную трапезу.

Да и цены в ресторане были вполне приемлемыми, не опустошавшими лопатник[137]даже после обеда на четверых с пятью переменами блюд. Что ценилось в среде людей, умевших считать деньги.

Денис выпил сок, налил себе еще и вклинился в спор Ортопеда и Мизинчика, рассуждавших о качестве современной российской прозы. Первый бухтел о необходимости расстреливать авторов-графоманов, дабы другим неповадно было писать всякую фигню, второй выступал за более мягкие методы наказания типа публичной порки розгами и запрета на профессию.

В качестве примеров оба братка избрали разрекламированную мастерицу «иронического» женского детектива Дарью Гонцову, чьи многостраничные тупые опусы приводили в ужас людей с минимальным литературным вкусом, и эстетствующего грузина-журналиста, пишущего под псевдонимом Буба Акынин.

– Стрелять, стрелять и стрелять, – ворчал Грызлов, не забывая отправлять в широкую пасть толстые ломти ветчины и буженины, запивая их огромными глотками пива из фирменной литровой кружки. – Другого, блин, пути нет...

– Есть, – возражал Кузьмичев, отдававший должное салату оливье. – Твои экстремистские замашки приведут только к тому, что за год перебьют девяносто процентов писателей. Потому что разному пиплу нравится разное чтиво. Надо сечь, чтобы думали, как писать. Причем сечь в первую очередь издателей. Это конструктивный, блин, путь.

– Давать малых прутняков, как сказано у Хольма ван Зайчика, – сказал Рыбаков.

– И отбирать эрготоу[138]у авторов, – прогудел Горыныч, неожиданно явив глубокое знание хорошей литературы.

Окружающие с уважением посмотрели на подкованного Даниила, знающего столь мудреные слова.

– Но вообще-то, – заявил Рыбаков, – методами телесных наказаний или расстрелов привить вкус к достойному чтению невозможно.

– Это почему? – нахмурился Ортопед.

– Потому что сначала нужно заняться повышением культурного уровня потребителей продукции, – Рыбаков свернул в тоненькую трубочку пластинку бастурмы. – Ибо без воспитания читателей в духе неприятия графоманства лупить авторов бессмысленно. То же самое относится и к телевидению. Пока зритель или читатель не проголосуют кошельком, ничего не изменится. Могу привести аналогичный пример из твоей, Миша, жизни.

– Ну, приведи, – обреченно согласился Грызлов.

– Твои заслуживающие всяческого уважения методы борьбы с автомобильными ворами. Помнишь, к чему они привели? Но ведь они так и не искоренили воровство. Даже в твоем районе...

– Это да, блин, – вынужден был согласиться Ортопед.

Мелкие воришки, разбивавшие боковые окна машин и похищавшие магнитолы и просто оставленные в салонах вещи, были настоящим проклятьем Выборгского района, где проживал досточтимый братан. Не проходило ночи, чтобы в районе не разбивали два-три десятка стекол, вводя хозяев четырехколесных железных друзей в расходы, несопоставимые с мизерной стоимостью исчезнувшего имущества.

Засады, организуемые сплоченными коллективами живущих в одном доме автовладельцев, ни к какому результату не приводили. Летучие группы воришек, наполовину состоявшие из местных наркоманов, заранее узнавали о вставших в караул мужиках с монтировками и к находящимся под наблюдением машинам не приближались.

Ортопед, всего за год четырежды отгонявший свой внедорожник «Toyota Landcruiser» для установки новых боковых стекол взамен выбитых, озверел и решил лично поставить точку в затянувшемся противостоянии.

Немного поразмыслив и обсудив проблему с коллегами, Михаил приобрел в подземном переходе станции метро «Площадь Александра Невского» три вместительные кожаные барсетки с выдавленными на них логотипами «Gucci» и кодовыми замками, кои сразу не вскроешь, а надо ломать отверткой. Внутрь барсеток Грызлов поместил по две гранаты РГД-5[139]и договорился о размещении ловушек с двумя пацанами из дружественной бригады, проживавших с Ортопедом в одном дома-корабле.

Поздним вечером народные мстители положили на передние пассажирские кресла своих машин по барсетке, аккуратно выдернули кольца из запалов и прикрыли дверцы. Автомобили было решено не запирать, дабы воришкам даже не пришлось бы бить стекла. Затем Грызлов пригласил соратников по искоренению мелкой преступности к себе и они засели при выключенном свете на кухне, попивая хорошую водочку «Синопская», вполголоса рассказывая друг другу разные поучительные случаи из жизни и чутко прислушиваясь к доносящимся с улицы звукам.

В полпервого ночи громыхнуло.

Братки высунулись из окна и с удовольствием узрели в полусотне метров от подъезда четыре раскинувшихся тела, нашпигованных осколками двух гранат.

– Айн! – почему-то по-немецки сказал Ортопед и обвел взглядом двор. – И где же цвай?

«Цвая» ждали недолго.

От гаражей-ракушек к помойке метнулись три тени и спустя несколько секунд за мусорными бачками полыхнула яркая вспышка, сопровождаемая звуком двойного разрыва.

А тут и «драй» подоспел.

Правда, третья барсетка-ловушка сработала немного не так, как рассчитывал Михаил.

Тупые торчки вскрыли ее прямо в салоне джипа Грызлова. Прижатые крышкой барсетки фиксаторы гранат отщелкнулись и через три с половиной секунды двух придурков разорвало в клочья вместе с кожанными креслами роскошного внедорожника. В стороны отлетели четыре оторванные дверцы и лобовое стекло.