Читать книгу - "Серый кардинал - Дик Фрэнсис"

Итак, отец отправился в Вестминстер, а я — в Эксетер. И друг о друге мы знали не из живого сиюминутного переживания, а из спокойного, наполненного картинами воспоминания о прошлом.

Иногда я неделями не видел его, но теперь мы часто разговаривали по телефону. Парламент еще находился на летних каникулах. Он так же войдет туда как новичок, как и я, когда начнется мой первый семестр.

Тем временем под критическим наблюдением Сталлуорти я каждое утро ездил на тренировки с Будущим Сары. И это не выглядело так плохо, как бывало у Вивиана Дэрриджа. Когда я спросил у Сталлуорти, пошлет ли он гнедого на скачки, чтобы я мог в них участвовать, на любые скачки, какие будут, он избрал неприметный стипль-чез в Уинкэнтоне в четверг. При этом он заметил, что надеется — я оправдаю затраты. Отцу придется заплатить за транспортировку лошади, за специальные подковы для скачек, не говоря уже о плате за участие. Радость и чувство вины смешались во мне, когда ехал с Джимом в его машине в Уинкэнтон, где он сделал заявку на участие и оседлал лошадь. И потом я видел, что он с таким же недоверием воспринял мою победу, как и я сам, когда миновал линию финиша первым.

— Он летел! — воскликнул я, потрясенный и удивленный, снимая седло на площадке для победителя.

— Классный конь.

— Да, я видел.

Джим не выражал особенного энтузиазма. Как я потом открыл, причина коренилась в том, что он не сделал ставку на гнедого, потому что не верил в нашу победу. И Сталлуорти тоже не слишком обрадовался.

— Вы выбросили на ветер лучшую победу лошади. Где ваш здравый смысл?

Если бы я хоть на ми-лугу подумал, что вы вырветесь вперед, когда упал фаворит, я бы сказал, что надо держать гнедого на жестких поводьях, чтобы в следующий раз мы могли поставить на него деньги конюшни. Не могу представить, что скажет вам отец.

— Хорошо сработано, — сказал отец.

— Но никто не ставил на эту...

— Не слушай Сталлуорти. Слушай меня. Лошадь твоя, и делай то, что тебе нравится. Если можешь — выигрывай. И не думай, что я не ставлю на тебя. У меня есть договор с букмекером, что, где бы и когда бы ты ни участвовал в скачках, я всегда ставлю на тебя начальную ставку. Вчера я на тебе выиграл двадцать к одному... Я даже выучил жаргон скачек! Всегда стремись к победе. Понял?

— Да, — вяло промямлил я.

— И меня вовсе не огорчит, если ты проиграешь из-за того, что другая лошадь быстрее. Только соблюдай правила и не сломай себе шею.

— О'кей.

— Ты хочешь чего-то еще?

— М-м-м...

— Ты ничего не добьешься, если боишься сказать мне.

— Не то чтобы боюсь... — протянул я.

— Тогда что?

— М-м-м... Ты не позвонишь Сталлуорти? Не попросишь его на будущей неделе послать твою лошадь на стипль-чез новичков в Ньютон-Эббот? Он заявил гнедого, но теперь не хочет, чтобы он участвовал. Сталлуорти говорит, мол, слишком скоро. Он говорит, что лошади придется нести пять штрафных фунтов пенальти, потому что я вчера выиграл на нем.

— А ему придется?

— Да. Но до начала занятий не так много скачек, подходящих скачек, на которых я могу работать с гнедым. Сталлуорти хочет выигрывать, а я хочу просто участвовать в скачках.

— Да. Знаю. — Он помолчал. — Я договорюсь насчет Ньютон-Эббота.

Что-нибудь еще?

— Только... спасибо.

— Передай мой поклон Будущему Сары. — Из трубки донесся его смех.

Чувствуя себя немного глупо, я передал поклон гнедому. Хотя вообще-то у меня появилась привычка разговаривать с ним. Иногда громко, если мы одни, иногда мысленно. Хотя я работал с очень многими лошадьми, он был первым, с кем я общался каждый день. Он прекрасно подходил мне и по размеру, и по моему жокейскому умению. Несомненно, он узнавал меня. И вроде бы чуть ли не облегченно вздыхал, когда я появлялся утром, чтобы забрать его на тренировки. Мы выиграли заезд в Уинкэнтоне, потому что знали и доверяли друг другу.

И когда я на последней прямой попросил его о максимальной скорости, он понял по прошлому опыту, что от него требуется. И, по-моему, несомненно, гнедой пришел в восторг, когда наконец пересек финиш первым. Джим простил нам с гнедым успех и с интересом наблюдал, что будет дальше. Джим от природы умел ладить с лошадьми. И, как я постепенно понял, тренировал их в основном он. Сталлуорти, хотя по уторам часто наблюдал за галопирующими скакунами, выигрывал скачки пером, заполняя формы участия, иногда занимаясь перевозкой и взвешиванием лошадей и подсчетами, где вернее можно выиграть.

Центральную часть тренировочного поля пересекали два ряда учебных препятствий. Одно состояло из трех барьеров для прыжков, а второе представляло собой забор из березовых бревен. Джим, потратив несколько дней, научил нас, меня и гнедого, преодолевать березовый забор. Мы со все возрастающей точностью подходили к препятствию, рассчитывая шаг, ближе, еще ближе, чуть назад и только потом прыжок.