Читать книгу - "Дочь Скупого Клопа - Дарья Донцова"

Ирина опустила голову.

— Понимаете, Антонина перепугалась, когда старшие узнали про бизнес с дальнобойщиками, и вскоре куда-то смылась. Вещи она бросила — побоялась, наверное, что, пока шмотки собирать станет, ее схватят. Невдомек было девушке, что мой отец и Разин костер беды затоптали, сейчас все следы заметают. Она удрала в чем была, некогда ей было сумку складывать.

Сергей Николаевич, когда понял, что ничего из своих шмоток Тонька не прихватила, сказал:

— Ни одежды, ни денег у нее нет. Проголодается, оборванкой станет и назад приползет.

Но это оказался тот редкий случай, когда он ошибся. Сергей Николаевич попросил Ирину все шмотье Антонины аккуратно сложить и убрать в чулан. Ей этим заниматься вообще не хотелось, а пришлось.

У Антонины была брошка — две лягушки, одна побольше, другая поменьше. Девушка украшение не носила, Ирина его видела всего один раз. Зашла к ней, смотрит — Антонина коробочку держит. Не утерпела, спросила:

— Что это?

Антонина рассмеялась:

— Барахло. Подарил один парень. Денег у него вообще нет. Такие в будках «Союзпечать» за копейки продают. Надо выкинуть, да руки не доходят.

И она быстро захлопнула крышку, но Ирина успела увидеть двух лягушек с большими красными глазами.

Забыла Ирина о том случае, а потом приехала Фрида. Представьте, матери сказали, что ее дочь исчезла. Какие вопросы женщина задавать должна? Где девочка, кто ее ищет и так далее. Ан нет! Фрида прямо в прихожей, туфли еще не сняв, закричала:

— Где брошь?!

Сергей Николаевич удивился:

— Ты о чем?

А у женщины уже истерика.

— У моей мамы была фамильная драгоценность! Ей эту брошь бабка передала, а той от родни мужа она досталась! Она бесценная! Там фигурки двух лягушек, они сидят за столом. Сами они из платины, глаза — рубины, стол у них из червонного золота, рамка броши выложена изумрудами и еще множеством разных камней! Тело одной лягушки усыпано изумрудами, второй — бриллиантами! Если эту брошь продать, пол-Москвы купить можно, и еще останется!

Отец дал бабе выговориться и спросил:

— Зачем ты дала девчонке столь ценную вещь?

Та в ответ зарыдала.

— Брошь лежала у меня, была хорошо спрятана. В голову не могло прийти, что Тонька про нее узнает, украдет ее и увезет! Даже муж об этом украшении не слышал! Я спрятала его хорошо, берегла на старость. За это изделие можно ого-го какие деньги получить, лет на семьдесят безбедной жизни хватит! Полагала, что никто тайник не проверял, а когда ты позвонил, велел в Екатинск спешить, мне словно кто-то в уши крикнул: «Обокрали тебя!» Полезла в нычку, — а нет коробочки! Девчонку к тебе отправила, а та перед отъездом ухитрилась спереть вещь! Следовало за Антониной следить, а ты не выполнил мою просьбу! Верни украшение или отдай деньги за него!

— Закончилась беседа не так, как рассчитывала родственница, — продолжала Ирина. — Папа сказал бабе все, что думает про нее и Антонину, и выгнал со словами: «Ты мне по гроб жизни обязана за то, что правда про твою девку никому, кроме меня и Степана, не известна. Исчезни теперь из моей жизни! Сама расхлебывай кашу, которую твоя дочь заварила!»

Ирина махнула рукой:

— Потом, спустя годы, когда папа умер, Владимир вдруг на его похороны приехал. Звонок в дверь, открываю. Здрасте! Братец собственной персоной! Проститься с отцом захотел! Но я ему сказала: «Не рада вашему визиту, мужчина, прощайте».

Поблагодарив Бокову за очень честный, откровенный рассказ, я поехала в Ложкино и дала послушать всем нашим запись беседы. После того как диктофон замолчал, Сеня сказал:

— Чего только люди не делают!.. Раскопали мы не очень-то приятные истории, но каким образом они связаны со смертью Константина? Вопросов тьма. Например, такой: что он делал на дороге, которой пользуются только местные жители?

— Мы остановились на версии с любовницей, — напомнила я.

Кузя кивнул:

— Да, она показалась самой удачной. Только все, с кем на эту тему говорили, в один голос сказали, что Яковлев любил жену. Ладно, пусть он ловкий врун, но вряд ли его Дульсинея обитает в дешевом жилье. А в богатом поселении всего двадцать домов. Я проверил, какая там обстановка. Восемь домов закрыты — хозяева за границей давно, в Россию не возвращались, — десять используются только с мая по сентябрь. В половине из них живут пожилые пары, в остальных — семьи с кучей маленьких детей, у них няньки, мамки, домработницы и повара. Даже если предположить, что какая-нибудь из хозяек решила пойти по левой дорожке, каким образом ей в дом провести тайком чужого мужика? Остаются два коттеджа. В одном — холостяк, нелюдимый бизнесмен, помешанный на безопасности. Живет бобылем, никого к себе не впускает, охрана на участке под каждой елкой стоит. Последний дом — обитель полубезумной старухи, о которой заботятся супруги — жена-медсестра и муж-реаниматолог. Бабка — мать одного олигарха, он ее отселил куда подальше. Ну не к кому было ехать Константину! Конечно, вы можете возразить, что он спешил в другое поселение, к врачам, но там у них в каждом доме живет самое малое по пять человек. Каким образом скрыть любовника? Соседи все видят. Только идиот там романтическое свидание устроит. Вот я и подумал: вероятно, Яковлев встречался с кем-то на дороге, «стрелку» ему там забили. И еще недоумение возникло. Леня, за какое время джип может сгореть дотла?

Наш эксперт пожал плечами:

— От четырех до семи минут.

— А какое время понадобится пожарным и «Скорой», чтобы примчаться на место происшествия?.. Впрочем, сам отвечу: при условии, что им мчаться во весь опор, примерно полчаса. Теперь вспомним, что Игорь Львов, который увидел полыхающий внедорожник, начал бороться с огнем, вызвал почему-то не пожарных, а полицейских, да не дэпээсников, а из местного отделения. Парни прикатили, попытались потушить пожар. Но вспомним слова Бориса Маркова, который вскоре после этого происшествия стал владельцем ветклиники. Он рассказывал, как полыхала машина, когда они с коллегой оказались на месте. Она что, так долго горела?

— И почему нам сразу не пришел в голову этот вопрос?.. — прошептала я. — Я думала, машина пару часов гореть должна, чтобы в хлам превратиться.

Александр Михайлович встал.

— Едем к Маркову. Прямо сейчас, без предупреждения. Надеюсь, он или дома, или в своей клинике. Теперь сам с ним побеседую.

Глава тридцать вторая

Через три дня в десять утра к нам примчалась Софья. Наша клиентка вошла в офис и, забыв поздороваться, спросила:

— Вы что-то узнали, поэтому меня позвали?

— Пожалуйста, присядьте, — ласково