Читать книгу - "В поисках Леонардо - Валерия Вербинина"

Рудольф отлично понял, зачем его привели сюда: понаблюдать за его реакцией. На языке самого агента ситуация, подобная той, в которую он угодил, называлась «попасть в переплет». Во-первых, он и Амалия не могли понять, зачем ввязались в расследование, которое их совершенно не касалось. Во-вторых, налицо был труп с орудием убийства, недвусмысленно уличающим его кузину. Разумеется, могло быть и так, что Деламар не имел понятия о том, кому принадлежал нож, а Руди он вытащил из постели, потому что ему позарез понадобился совет независимого лица. Но мысленно Рудольф прикинул, какое количество народу могло видеть нож у Амалии, и сразу же понял, что шансы на то, что его кузину не раскроют, крайне невелики. Тем не менее он решил держаться до последнего и не выдавать ее, пока это будет возможным. Впрочем, помимо ножа, имелось еще одно странное обстоятельство, которое его насторажило. Дверца сейфа за спиной Боваллона была приоткрыта, а ведь именно в сейфе адвокат собирался спрятать драгоценности, принадлежавшие покойной мадам Эрмелин. Тут уже попахивало уголовщиной. Или же все-таки и это убийство было делом рук мстительного Леонара? Но чем ему мог насолить семейный адвокат Эрмелинов?

Надо отдать Рудольфу должное – он проделал все, что от него ожидали. Сначала он в великом удручении вскричал:

– О боже!

Затем трагически:

– Он мертв?

Затем изумленно:

– Но как? Почему?

Подойдя на полшага ближе:

– Его зарезали? Кто?

И наконец:

– Позвольте! А сейф-то открыт! Так его что, еще и ограбили?

Деламар не спускал с агента глаз, но Рудольфу на это было решительно наплевать. Вид мертвого адвоката не произвел на него никакого впечатления, но излишнее спокойствие в данной ситуации могло быть расценено как отягчающее обстоятельство. Рудольф в своей жизни успел порядочно насмотреться на трупы – сначала на медицинском факультете, где он считался подающим надежды студентом, затем – при пожаре берлинского театра, когда добровольцем нанялся вытаскивать обугленные тела из-под развалин, и наконец – во время Франко-прусской войны десять лет тому назад. В армию Рудольф тоже пошел по собственному желанию. Уже оттуда он попал в секретную службу при Министерстве иностранных дел, где хорошо себя зарекомендовал, и ему давали только самые ответственные и важные поручения, вроде поисков картины Леонардо.

– Скажите, пожалуйста, вы узнаете этот нож? – осведомился сыщик, в упор глядя на Рудольфа.

Германский агент вздохнул.

– Гм… Ручка отделана перламутром… Мне кажется, я… – Он уставился на Деламара с крайне озадаченным видом. – Но… Не может быть!

– Расскажите, пожалуйста, где вы видели этот нож в последний раз и почему думаете, что узнали его, – бесцветным голосом попросил сыщик.

Рудольф еще несколько минут протомил Деламара, изображая смущение и озадаченность, и наконец сознался, что похожий нож для разрезания страниц он видел, кажется, у мадам Армантель, которая любит читать. Впрочем, он совершенно в этом не уверен, и то, что нож почему-то оказался в груди у адвоката, наверняка чистая случайность.

– Мадам Армантель, – устало сказал сыщик, – считает, что «Собор Парижской богоматери» – роман месье Дюма и что Жорж Санд – мужчина.

Рудольф ухмыльнулся.

– Вам повезло, дорогой мой! Я-то не имел случая проверить ее литературные познания. По правде говоря, – прибавил агент, покачнувшись на носках, – меня в ней это совершенно не интересовало.