Читать книгу - "Искатель, 1995 №3 - Джон Данн Макдональд"

все более глубокое постижение друг друга, которое не описать словами. Некий символический диалог. Я даю тебе. Я беру тебя. Я высоко ценю тебя. Я плачу тебе тем же…

А еще я испытывал дурацкое ощущение огромного, неизмеримого счастья. Ведь не секрет, что в конце концов все в жизни решает случай.

Пока поджаривали мой бифштекс, я проглотил два коктейля. И лишь разделавшись с кофе, я наконец-то бросил заниматься самолюбованием и, раздобыв местную газету, изучил более подробное сообщение об убийстве Пэгги Макгрудер.

Потом поехал в деловую часть города, оставил машину на стоянке и стал не спеша бродить средь этого нелепого нагромождения дешевых магазинчиков, часовенок, открытых казино, залитых ослепительным неоновым светом. В толпе туристов опытный глаз мог заметить усталых цэрэушников; копы тоже были на стреме. Пожилые дамы с размаху налегали на рычаги и высыпали из своих бумажных стаканчиков десятицентовые монетки. Музыка оглушительно прорезывала сухой ночной воздух, а в еще более шумных палатках можно было купить все что угодно — от сонника до изящного пластикового птичьего помета.

Заведение «Четыре тройки» представляло собой длинный, ярко освещенный притон с игральными автоматами. Где же старый добрый игральный автомат с прорезью для монетки? Что с ним? Теперь вы можете, потянув за две ручки, столкнуться с тремя космическими кораблями и астронавтом и получить куш, который представляет собой полтора банка. Бездна удовольствий… Девушки, занятые разменом денег, сидели за перегородкой, открывали бумажные цилиндры с серебряными монетами и насыпали их посетителям в бумажные стаканчики. Время от времени раздавался звон брошенной в автомат монетки и слышались радостные возгласы.

Мне хотелось лишь взглянуть на это место — и пока что ничего больше. Так что вскоре я уже снова сидел за рулем роскошного автомобиля, предоставленного мне знаменитой кинозвездой, и уезжал прочь сквозь расцвеченную неоновыми огнями ночь.

ГЛАВА 12

Трейлер-парк — место стоянки жилых фургончиков — носил название «Врата в пустыню». Чтобы попасть туда, мне пришлось проехать через весь город. В начале одиннадцатого я был у цели. Вход в трейлер-парк знаменовала алюминиевая арка, высокая и, казалось, слишком хилая для громоздящегося на ней розового прожектора.

Фургоны были большими, все сняты с колес, около каждого — маленький внутренний дворик и крылечко с козырьком. Видимо, в соответствии с распоряжением некоего аккуратиста, они были расставлены «елочкой» по обе стороны широкой полоски асфальта, ведущей в никуда. Примерно в половине из них свет уже не горел. Фургончик Патриции — шестой слева — был освещен. Остановив машину, я выбрался, подошел к крылечку и только поднял руку, чтобы постучать в алюминиевую дверцу, как передо мной предстала дама чрезвычайно крупного сложения.

— Че надо?

— Я хотел бы поговорить с Мартой Уипплер.

— А ты кто?

— Меня зовут Макги. Я был знаком с Пэтти.

— Слушай, а не пойти ли тебе подальше? У детки был тяжелый день. Она просто выдохлась. Ну так как?

— Ладно, Бобби, — послышался из фургона слабый голос. — Впусти его.

Великанша чуть посторонилась, пропуская меня. Рассмотрев ее при свете, я понял, что она моложе, чем мне вначале показалось. На ней были джинсы и голубая форменная рубашка с высоко закатанными рукавами, обнажавшими сильные загорелые руки. Волосы каштановые, коротко подстриженные, на лице никакой косметики.

Внутреннее убранство фургончика составляли обитые светлой фанерой и выложенные виниловой плиткой стены, прозрачные занавески, мебель из пластика и нержавеющей стали. На кровати лежала, откинувшись на подушки, хрупкая девушка. На ней была нейлоновая, в оборочках рубашка. Длинные волосы цвета меди обрамляли ее бледное печальное лицо, глаза покраснели, помада размазалась на губах. Хотя она слегка похудела, тем не менее узнал я ее сразу.

— Уиппи! — произнес я, не подумав, и тут же почувствовал себя круглым дураком. Ее это сильно удивило, и она уставилась на меня с явным неодобрением.

— Я вас не знаю. И не помню, чтобы где-либо с вами встречалась. Теперь меня зовут Мартой. Пат не позволяла никому называть меня прежним именем. — Это прозвучало важно, но как-то по-детски, подчеркивая ее ранимость и беззащитность.

— Извините. Я буду звать вас Мартой.

— А вас как зовут?

— Трэвис Макги.

— Никогда не слышала, чтобы Пат упоминала ваше имя.

— Я не был так уж хорошо с ней знаком, Марта. Но знаю кое — каких людей, возможно, известных и вам. Их имена: Вэнс, Кэсс, Карл, Нэнси Эббот, Харви, Ричи, Сонни.

Она отпила из своего стакана, хмуро глядя на меня поверх него.

— Сонни мертв. Я слышала об этом. Слышала, что он сгорел, и меня это ничуть не тронуло.

— Нэнси видела, как он сгорел.

Она недоверчиво спросила:

— Как это?

— Она тогда с ним путешествовала.

Слегка удивившись, Марта покачала головой:

— Чтоб она с ним моталась? Ну и ну! Кто бы мог подумать? Если б я — тогда конечно. Но она? Послушайте, это просто невозможно, вы уж мне поверьте.

— Марта, я хочу поговорить с вами наедине.

— Готова поспорить, что хотите, — подала голос великанша, стоявшая позади меня.

— Мистер Макги, это моя подруга Бобби Блессинг. Бобби, выйди на минутку, а?

Бобби изучающе меня осмотрела. Традиционный взгляд, который они приберегают для натурального представителя мужского пола, — смесь вызова, презрения и соперничества. Пожалуй, в наше время гомиков стало больше. Или же они просто стали вести себя более нагло? Не имея ни пениса, ни бороды, они из кожи вон лезут, чтоб заиметь все остальное. И к числу вторичных половых признаков, которыми им удалось обзавестись, относятся агрессивные манеры, развязная походка и эдакое задиристое, петушиное отношение ко всем и вся. А в последнее время они завели моду шляться группками, что небезопасно для окружающих. И если какой-нибудь неосторожный парнишка попытается увести их девушку, то он может схлопотать себе удар, силе которого позавидовал бы и портовый грузчик. Это некая субкультура, давно существующая, но лишь в последнее время вылезшая из подполья. И теперь, совершенно обнаглев, они занимаются вербовкой новобранцев в свои ряды, что не может не пугать. Успешнее всего у них это получается с беззащитными, кроткими девушками, которые, как, например, Марта Уипплер, натерпелись от мужиков вроде Кэтгона. Обиженные и чувствующие к мужчинам отвращение, эти напуганные девушки в конечном итоге оказываются в стане лесбиянок.

— Далеко я не уйду, позовешь — услышу, — процедила Бобби, не сводя холодного взгляда с моего лица. И вышла вразвалку, передернув плечами.

Я подошел к Марте поближе и уселся в скелетообразный пластиковый стул вполоборота к ней. Она глянула в свой недопитый стакан и сказала:

— Вы назвали имена людей, которые в тот раз были